Согласно представлениям, широко распространённым у многих племён, предводитель племени считался не простым человеком, а таким существом, от которого зависело состояние производительных сил природы.
Вожди и старейшины племени для закрепления своего ведущего положения в роде учили, что охота племени будет удачна, посевы дадут хороший урожай, скот будет здоров только в том случае, если предводитель вовремя и правильно совершит различные обряды.
С течением времени поклонение предводителю племени развивается всё больше, отражая это выдвижение вождя. Постепенно начинает видоизменяться обрядность родовых праздников. Так, если раньше первые плоды урожая приносились в жертву духам всех предков рода, то теперь их приносят в жертву уже духам умерших вождей; никто теперь не смеет приступать к пахоте, пока вождь не проведёт первой борозды, и никто не имеет права начать жатву, пока вождь не срежет первый, сноп на общеплеменном празднике начала уборки хлеба.
Понятно, что при таких верованиях смерть предводителя племени воспринималась как смерть божества природы, а появление нового предводителя рассматривалось как возможность обеспечить расцвет природных сил и поэтому являлось как бы праздником возрождения этих сил.
Теперь нам станет понятным, почему в классовом Египте население считало, что фараоны владеют силами природы. Так, при наступлении времени подъёма Нила фараон бросал в реку свиток с приказанием Нилу начать разлив; фараон первым торжественно начинал подготовку почвы для посева, он же срезал золотым серпом первый сноп на общегосударственном празднике жатвы. Жрецы учили, что фараон — это бог, повелевающий природой Египта. Умерший же царь уподоблялся умершему богу природы Осирису, а вступавший на престол его преемник — молодому богу Гору, победителю смерти — Сета.
«Ухо мальчика на его спине»[23]
Из дошедших до нас древнеегипетских рукописей многие имеют следы исправлений, поправок. Эти поправки написаны другим, более выработанным почерком и сделаны, несомненно, другой, более опытной рукой. На полях таких рукописей обычно бывают заново выписаны наиболее сложные знаки, которые труднее всего научиться красиво и правильно писать.
Эти рукописи — школьные. Их писали молодые, неопытные ещё писцы, а поправки сделал учитель. Для того чтобы сделаться опытным, образованным писцом, египетскому школьнику приходилось много учиться.
Занятия в египетской школе начинались с раннего утра; школьник должен был прямо с постели приниматься за уроки и заниматься весь день до позднего вечера.
Заниматься нужно было усердно и старательно, иначе следовало немедленное и суровое наказание. Очень строго карались всевозможные попытки к легкомысленным увеселениям, и египетский учитель так наставлял своих непослушных учеников:
«Вставай на твоё место! Книги уже лежат перед твоими товарищами. Возьми своё платье и позаботься о своих сандалиях. Читай прилежно книгу. Не проводи дня праздно, иначе горе — твоему телу! Пиши твоей рукой, читай твоим ртом, спрашивай совета того, кто знает больше тебя.
Не проводи дни праздно, иначе побьют тебя, ибо ухо мальчика на его спине, и он слушает, когда его бьют.
Не будь человеком без разума, не имеющим воспитания! И ночью тебя учат, и днём тебя воспитывают, но ты не слушаешь никаких наставлений и делаешь то, что задумал. И львов обучают, и лошадей укрощают, — и только ты! Не знают подобного тебе во всей стране. Заметь это себе!
Мне говорят, что ты забрасываешь ученье, ты предаёшься удовольствиям, ты бродишь из улицы в улицу, где пахнет пивом. А пиво совращает людей, оно расстраивает твою душу. Ты похож на молельню без её бога, на дом без хлеба. Тебя учат петь под флейту. Ты сидишь перед девушкой и ты умащён благовонием. Твой венок из цветов висит на твоей шее.
Я свяжу твои ноги, если ты будешь бродить по улицам, и ты будешь избит гиппопотамовой плетью!»
В Египте школы имелись при главных государственных учреждениях и при храмах. Обучение начиналось с пятилетнего возраста и длилось 12 лет; школьники знатных родителей получали в это время чины и звания, причём они, разумеется, ещё не выполняли никаких обязанностей. К концу обучения молодые писцы уже начинали свою службу, и часто бывало, что, кончая школу, например, при казначействе, такой молодой писец уже занимал какую-нибудь низкую должность чиновника этого же казначейства.