Мы можем добавить, что Энлилбани правил после этого еще двадцать три года, а потом его страну присоединил к своему царству Хаммурапи. Но до тех пор, наверное, и Энлилбани позволял ежегодно приносить в жертву вместо себя царя-заместителя, каким был и он, когда исинские жрецы, соблюдавшие священные обычаи, чуть было не пролили его кровь. В древнее время такие обычаи были очень живучи. В Месопотамии еще в VII веке до н. э. сохранялся кровавый ритуал, в других странах человеческие жертвы во имя искупления грехов народа приносили даже позднее.
Но кое-что еще осталось от этих многотысячелетних традиций, и не какие-нибудь внешние черты ритуала, а сам его дух. Та вера, та идея, которую унаследовала от шумеров и семитов Месопотамии ветхозаветная иудейская религия: человек — существо грешное, но кровь принесенной в его искупление жертвы очищает его от всех грехов. Позже в христианской религии искупителем стал Иисус, но уже навечно: его смерть упразднила все прочие искупительные жертвы.
В Христе, как мы знаем, верующие чтят не только распятого на кресте за грехи человечества, но и живого царя небесного, который «спустился в геенну, на третий день воскрес из мертвых, вознесся в небо и сидит по правую сторону от всемогущего Бога-отца…»
Вера в схождение в ад и в воскрешение тоже очень древнего происхождения. Ее можно найти уже и в шумерских, а потом и в аккадских мифах. Так, например, Иннин, шумерская богиня плодородия, тоже побывала в подземном царстве. Там ее лишили всех украшений, одежды, затем вынесли ей приговор: «слово порчи», «слово наказания».
Больная женщина превращается в мертвую. Тело ее вешают на кол.
Но спустя три дня и три ночи посланец Иннин — Нинсубур — своим плачем, молениями разбудил небо и землю и добился того, что посланцы богов отправились за умершей.
Она вышла из подземного царства и, как говорится в другой легенде, сказала о себе так:
Спускавшейся в ад Иннин была дана особая власть:
Прислушайтесь только! Прогнать власть имущего и впустить в дом слабого, унизить спесивого и поднять вместо него приниженного — все это с точки зрения данного мышления было таким же сверхъестественным делом, как поменять местами правую и левую стороны, белое и черное.
Люди чувствовали: в мире что-то пошло не так. Настолько, что следовало бы все вывернуть наизнанку. И если не человеческой, то божественной силой дать права униженным, втоптанным в грязь.
Люди признавали, что они тоже грешны: «Еще никогда, ни одна мать не родила на свет безгрешного ребенка…» Но они заметили — и как было им не заметить! — ту огромную несправедливость, что народ все более и более делился на сильных и слабых, обидчиков и обиженных, богатых и бедных.
Это тоже был грех Человека?
Чей бы грех то ни был, искупали его только оставшиеся внизу и чаще всего до конца своей жизни, и отпущения грехов им не было.
В небе, возможно, Иннин все повернула по-другому, но на земле белое не становилось черным, черное — белым, левое — правым, правое — левым, господин не становился рабом, раб — господином.
Не изгонялись власть имущие, не поднимались приниженные. Только на празднестве Нового года царем мог быть человек простого звания.
Но через пять дней и его ожидала смерть.
