Эти предположения, однако, в конце концов оказались беспочвенными, несмотря на то, что в Древний Египет — частично еще до царствования первых династий — действительно проникло много явлений, характерных для шумерской цивилизации.
Об этом, в частности, говорит нам изображение борющегося со львами легендарного мужа, народного героя шумеров, которого они часто упоминали и изображали и образ которого позднее слился в их представлении с образом Гильгамеша. Три изображения его были найдены археологами в долине Нила: на стенной росписи в Верхнем Египте, в более чем девятистах километрах от Дельты, в развалинах древнего города Нехен (по-гречески — Иераконполь); на рукоятке кремневого ножа, вырезанной из слоновой кости; на рельефе, изображающем охотничью сцену.
На другой стороне рукоятки вышеупомянутого ножа находится изображение битвы: сражаются две флотилии судов, воины бьются врукопашную. Египетские галеры характерной раковинообразной формы сражаются с хорошо известными по находкам в Месопотамии кораблями с круто поднятым носом и кормой. Подобного же типа корабли можно видеть на наскальных рисунках в высохшей долине Вади Хаммамат, тянущейся между Верхним Египтом и Красным морем. Может быть, в этом направлении старались прорваться в долину Нила прибывшие на кораблях чужеземные воины? Или битва произошла много севернее, в том крайнем рукаве дельты, который в то время еще впадал в Красное море? Сплошные вопросы, сплошные тайны.
Но достоверно известно, что в это время в Египте тоже были в моде цилиндрические резные печати шумеров; что в одно и то же время и поразительно сходным образом развивается в обеих странах рельефная резьба, рельефное изображение людей и животных; что внешнюю стену гробниц первых фараонов строители членили на шумерский лад; что на начальной стадии существует большое родство между пиктографией Шумера и Египта; более того, отдельные слова этих двух совершенно чуждых друг другу языков звучат одинаково…
Может быть, посредником был здесь какой-нибудь третий народ, древние мореходы, которые, отправившись откуда-то из юго-восточной Аравии или с островов Персидского залива, бороздили ближние и дальние воды? А может, связи между древним Междуречьем и долиной Нила завязали не мореходы, а сухопутные народы, жившие между Двуречьем и Нильской долиной? Быть может, корабли месопотамского типа, которые мы видим на древнеегипетских изображениях, вовсе и не являются месопотамскими?
В наши дни большинство ученых склоняется к последнему предположению. То, что из Шумера дошло до Египта, это, по их мнению, попало туда по суше, при посредничестве семитских народов. Никогда ни один караван, ни один путник не проделал огромного пути между двумя странами, но переходящие от одного племени к другому цилиндрические печати и другие шумерские товары все-таки нашли дорогу в долину Нила и пользовались там одно время большим спросом. Благодаря изображениям на цилиндрических печатях, многие шумерские мотивы внедрились во внезапно расцветшее искусство Раннего Египта; так могли дойти туда и другие шумерские влияния, хотя бы и в устной передаче. Семитские племена понимали язык друг друга, а так как некоторые семитские элементы влились и в египетское население, они могли оплодотворить развивающуюся здесь более высокую цивилизацию многими традициями азиатского происхождения.
Однако и этот взгляд имеет свои изъяны. Вряд ли можно его безоговорочно принять или также безоговорочно отвергнуть. Словно смотрим мы в глубокий-глубокий колодец. Мерцает там что-то в глубине, но что? И как бы пристально мы ни вглядывались, ничего больше не видим.