Глава 6
«Чем тяжелее выбор — тем хуже последствия…» (с)
Все королевство гудело, как улей. Рыцари прибывали из разных уголков империи. Высокие, низкие, статные и не очень, с богатым парадом и по-простому…Все они шли по зову своего короля. Ну и конечно, тот факт, что спасший принцессу рыцарь станет ее женихом, так же подогревало интерес. Смельчаки состязались в умении орудовать копьем, мечом, секирой…все показывали себя с самой лучшей стороны. Турнир длился три дня без малого. Отсеивались проигравшие, а победители уже представляли себя на троне…
Антей, был одним из лучших рыцарей. Его не могли сразить самые закалённые в боях воины. Он был молод, ловок и имел поистине орлиное зрение.
И вот в начале четвертого дня, все претенденты стояли перед королем в тронном зале.
— Вы были избраны, — начал говорить монарх. — Я не отказываюсь от своих слов — тот, кто сразит ящера и освободит мою дочь, будет следующим королем. Все вы отважные рыцари, не раз бывавшие в бою. Но хочу предупредить…дракон-это не человек. У него нет жалости. Он не пощадит проигравшего. На поход вам дается три дня. Если по истечении этого времени, вы не вернулись, в поход отправляется следующий рыцарь. Ваша очередность будет определена жеребьевкой.
Король указал на большую вазу в центре тронного зала.
— В этой вазе написаны числа от одного до сорока. Подходите и вытягивайте.
Рыцари выстроились в одну линию, и каждый запускал в нутро дорогой фарфоровой вазы свою руку, что бы сжать заветную бумажку с номером. Антей подошел к вазе последним и вытянул жеребей.
— Итак… — начал король, — последовательность предопределена. Кто будет первым?
Наступила тишина. Затем рыцари разошлись, давая дорогу высокому статному мужчине лет сорока. На его лице змеились шрамы от многих битв. Но синие, жесткие глаза смотрели вперед смело и без колебаний. Волосы цвета спелой пшеницы, были стянуты сзади в хвост. Герб на его латах изображал орла, который нес змею в когтях.
— Ваше Величество… — проговорил рыцарь. — Я — сэр Генри Дал. Прибыл из северной провинции по вашему приказу, что бы спасти принцессу Галатею. Мне выпал шанс спасти ее первым.
— Сэр Генри, осознаете ли вы, что можете встретить смерть? — спросил король.
— Осознаю.
— Когда вы двинетесь в путь?
— Сейчас же.
— Пусть вам улыбнется удача, сэр Генри — сказал Антей, улыбаясь.
Рыцарь поклонился и поспешил собраться в путь. Прочие претенденты расступались перед ним, давая дорогу.
— Остальные рыцари могут разойтись и ждать своей очереди, — сказал король. — Я благодарю вас, за вашу службу.
Когда тронный зал опустел, Антей подошел к королю.
— Какой номер выпал тебе?
Антей разжал руку и показал листок с нарисованным номером.
— Сороковой? — король печально вздохнул. — Как жаль…
— Не расстраивайтесь, ваше величество, — улыбнулся рыцарь. — Я знаю, что никто не достоин принцессы, как я. И именно я спасу вашу дочь и верну ее домой.
— В тебе много уверенности, Антей, — улыбнулся в усы монарх. — Ты молод и горяч…Я, очень хочу, что бы так и было.
— Так и будет, — поклонился рыцарь. — А сейчас, позвольте мне идти. Я буду готовиться к походу.
Рыцарь покинул тронный зал. Едва дверь за ним закрылась, он позволил себе едкую усмешку. Он с самого начала спрятал последний листок с номером себе в рукав. Пусть эти смельчаки попытают удачу. Но у них ничего не выйдет. Все эти рыцари и понятия не имеют, каково это сражаться с драконом. А если повезет, то к его встрече, дракон будет измотан долгими поединками. И тогда…он избавит мир от него одним точным ударом.
Началась новая неделя. От астрономии, мы перешли к философии. Довольно нудно. Галатея то и дело отвлекалась, что — то рисовала в своем пергаменте и абсолютно меня не слушала.
— В период столетней войны, философия потерпела значительный урон…
— Потому что всех нытиков сразу грохнули… — закончила принцесса.
— Именно так, но постарайся избегать слова «грохнули». Ты же не трактирщик. И не сапожник, — мрачно проговорил я. — Продолжаем…так, значительный урон, и после этого был издан последний том учений Сузима Ясного. В котором он описывал удивительную натуру человеческой жизни и смерти…Он считал, что ясность ума не должна зависеть от пищи и поэтому философ придерживался строгой диеты, пока писал свой труд.