Древняя Греция. Рассказы о повседневной жизни

А спартанские юноши были в это время уже около другой гелотской деревни и совершали на новом месте свое жестокое и коварное дело…

V

Жители Спарты только на короткое время были успокоены решением народного собрания – обратиться за советом к Дельфийскому оракулу и послать спартанских юношей против гелотов. В городе скоро снова начались волнения. Мессенцы в союзе со старыми врагами Спарты – аргосцами и аркадянами – храбро бились со спартанцами; война затягивалась. Скоро снова начались волнения, и тем из спартиатов, которые имели наделы в Мессении, казалось, что их земли навсегда уже утрачены для них, и они снова стали требовать передела земли. С ними заодно были и обедневшие спартиаты, у которых были владения в самой Лаконии. Требования недовольных делались все настойчивее, и многие уже боялись, что в Спарте вспыхнет междоусобная война, потому что многонадельные богатые люди совсем не хотели уступать свои земли бывшим мессенским помещикам и обедневшим гражданам Лаконии. И вот, в разгар этих волнений, пришел ответ от Дельфийского оракула. Он поразил всех спартанцев своею странностью и неожиданностью. Оракул советовал попросить советчика в нужде у афинян; но спартанцам было известно, что афиняне с неудовольствием смотрят на расширение владений Спарты в Пелопоннесе, и от афинян они менее всего рассчитывали получить хороший совет. Тем не менее они не решились ослушаться оракула и отправили к афинянам послов за советчиком. Как и следовало ожидать, афиняне насмешливо отнеслись к просьбе спартанцев и послали им хромого школьного учителя Тиртея, имевшего репутацию недалекого человека. Совершенно неожиданно именно от этого хроменького калеки спартанцы действительно получили помощь. Он стал слагать вдохновенные песни, в которых призывал спартанцев к мужественной борьбе за родину и жестоко клеймил всех упавших духом:

Вражеских полчищ огромных не бойтесь, не ведайте страха.
Каждый пусть держит свой щит прямо меж первых бойцов,
Жизнь ненавистной считая и мрачных посланниц кончины
Столько же милыми, сколь милы нам солнца лучи!

С особенной силой воспевал Тиртей прелесть смерти за отчизну:

Славно ведь жизнь потерять, средь воинов доблестных павши,
Храброму мужу в бою из-за отчизны своей! —

восклицает он. И словно имея в виду обездоленных войною мессенских помещиков, он описывал далее печальные последствия уступок в бою и трусости:

Град же родной и цветущие нивы покинув, быть нищим —
Это, напротив, удел всех тяжелейший других.
Будет он жить ненавистным средь тех, у кого приютится,
Тяжкой гонимый нуждой и роковой нищетой;
Род он позорит и вид свой цветущий стыдом покрывает —
Беды, бесчестье летят всюду за ним по следам!

Тиртей понимал, что сила спартанцев – в том товарищеском духе, который воспитывается постоянной их лагерной жизнью вместе и общими обедами, и увещевал их не покидать друг друга в бою и крепко отстаивать старых и слабых:

Юноши, бейтесь же, стоя рядами, не будьте примером
Бегства постыдного иль трусости жалкой другим!..
Не покидайте старейших, у коих уж слабы колена,
И не бегите, предав старцев врагам:
Страшный позор вам, когда среди воинов первый упавший
Старец лежит впереди юных летами бойцов…

Под влиянием этих песен спартанцы собрались с силами и снова принялись за мужественную борьбу с мессенцами.

Но Тиртею было ясно, что полной победы над мессенцами будет трудно достигнуть до тех пор, пока не улягутся внутренние волнения в государстве и не перестанут волноваться мессенские помещики и бедные граждане Лаконии. И вот он стал слагать новые стихи, в которых прославлял старинные порядки Спарты и утверждал, что сам Аполлон установил эти порядки; он внушал спартанцам любовь к их старому царскому роду, который был поставлен над Спартой самим Зевсом и вел свое происхождение прямо от славного героя Геракла. Тиртей убеждал больше думать о войне с мессенцами и о победе над ними, чем об изменении старого, освященного богами, устройства: «Войной добудем мы себе и новые наделы», – говорил он. А чтобы легче было бороться с мессенцами, Тиртей убедил спартиатов дать право гражданства многим из подвластных Спарте жителей Лаконии – периэкам[12] и гелотам. С увеличением числа граждан увеличилось и число воинов; спартанцам легче стало бороться с мессенцами, и они решили им дать генеральное сражение.

12

 Периэками назывались подвластные спартиатам, но свободные жители Лаконии, не имевшие полных прав гражданства; они жили по большой части в приморских поселках Лаконии и занимались торговлей.