Был Сканда так силен, что шутя сбрасывал колесницы богов с проложенной ими колеи, изменял пути небесных светил, направлял реки в новые русла и передвигал горы. Все живое стало слезно молить Индру уничтожить Сканду, и он после некоторых колебаний отправился против него на своем огромном белом слоне, который мог шарить хоботом по морскому дну. Однако, видя мощь Сканды, Индра предпочел иметь в нем не врага, а союзника. По просьбе Индры Сканда спалил царя асуров Тараку, как стебель высохшей травы. Со временем он убил многих других асуров.
Вместе со слоном Ганешей Сканда жил на горе Кайласе, и у Парвати было немало забот, чтобы накормить огромное животное и Сканду, которого она называла Кумарой («мальчиком»). Тем более что семье приходилось жить на подаяние, которое выпрашивал неутомимый Шива. Мальчиком Сканду называли и после того, как у него появилась жена Девасена. Он любил ездить на павлине и обожал петушиные бои. Петух был изображен на его знамени.
Вишну подарил Сканде свое неотразимое оружие. Царь царей Кубера привел в его войско тысячу якшей. Агни дал ему огненное сияние, Вайю — быструю колесницу. Затем боги склонились перед Скандой и восхвалили его: «Мы чествуем тебя, Шестиликий; и возлагаем на тебя все надежды. Ты — великий воитель, глава небесного воинства, наша надежда и защита».
Рождение Ганеши
В мире богов Шива и Парвати считались примерной парой. Всем было известно, что Шива своей женою не пренебрегал и в доме был сын Сканда. Но когда супруги оставались одни, между ними возникали трения. Конечно, никто не мог упрекнуть Парвати в том, что она плохо заботилась о Сканде. Но ведь он не был ею выношен в чреве, да и взлелеяли его другие женщины. Заметив, что Парвати печальна, Шива спросил ее: «Что с тобою? » — «Я хочу родить сына, чтобы в то время, когда тебя нет, я могла бы его лелеять и ласкать, а у него пусть уже не будет детей, если ты не выносишь детского плача и писка».
— У меня уже есть сын! — ответил Шива. — Ведь я бессмертен, и мне ни к чему погребальные обряды. Достаточно Сканды. И так остается мало времени для подвижничества.
Объяснение это Парвати явно не удовлетворило. По–прежнему ее прекрасное лицо было печальным. И однажды, забежав домой, Шива вручил супруге какой–то сверток.
— Возьми, — сказал он ей. — Целуй и лелей сколько угодно.
— Ты надо мной смеешься, Шива, — проговорила Парвати. — Зачем мне эта кукла?!
Но когда она приложила сверток к груди, он зашевелился. Она закричала: «Живи! Живи!» — ребенок залился желанным плачем и потянулся к ее груди, тотчас наполнившейся молоком.
И возликовала Дочь гор, впервые ощутив материнское счастье. Но как всякое счастье, оно было недолгим.
Узнав о семейном событии, в дом зачастили гости, и каждому пришедшему и приносившему поздравления и дары, Парвати показывала с гордостью своего сына, и все говорили, что еще никогда не видели такого прекрасного ребенка.
Последним с далекой планеты Шани (Сатурн) пожаловал ее бог, который был в доме впервые. Не знала Парвати, что он проклят собственной супругой за пренебрежение ею, и поэтому взгляд у него был недобрым[83]. И только она подвела Шани к колыбельке, как у ребенка отвалилась головка.
Махадева (Шива) и Парвати
Вопль Парвати был услышан во всех трех мирах, и Шива появился немедленно. Подняв головку с пола, он повертел ее вруках. «Не горюй! —сказал он рыдающей супруге. — Сейчас наладим!» И он приставил головку к тельцу, но она отвалилась. Шива взял ее снова и погрузился в раздумье. И тут с небес донесся голос: «Голова твоего сына загублена недобрым оком. Возьми любую другую голову, и он оживет, если она будет повернута к благодатному Северу».
83
Планета Сатурн считалась зловещей и в других мифологиях. Ее связывали с миром мертвых. Греки отождествили ее с Кроносом, пожирающим своих детей.