Мужчинам некоторых народов удалось ограничиться дворцовым переворотом. Дараса и консо очень похоже рассказывают, как зловредную Ако Манойе заманили в ловушку и то ли залили кипятком, то ли закололи копьями, а может быть, сначала залили, а потом закололи; перед смертью она признала свои ошибки и завещала женщинам во всем слушаться мужчин. Не менее жестоким был конец суперлюбовника каймана, которого новое поколение мужчин каражей одолело хитростью, и женщины после этого признали их превосходство. Нашлась управа и на жестокую сомалийку Арравело. Мудрец Одей Бикей, один из немногих, кто во время массовой кастрации сумел сохранить свое мужское естество в первозданной красе, сошелся с ее дочерью, и та родила мальчика, который по наущению Одея Бикея проткнул копьем бабушку и занял трон; так правление перешло к мужчинам.
Но далеко не везде обошлось без масштабных столкновений, хотя и здесь в ряде случаев удалось избежать большого пролития крови. У нганасан в ходе восстания гуманные мужчины переловили всех женщин и переломали их луки, но ни одна женщина, как утверждает миф, не была при этом убита. Живы все, как одна, остались и сброшенные с пьедестала женщины алакалуфов, но тут, если честно, прежде чем начать радоваться за них, стоит крепко подумать, поскольку побежденные женщины не были возвращены к домашнему хозяйству, как у большинства народов, переживших матриархат, а оказались превращены в самых разных животных и разбежались по лесам. Только предводительница их, Луна, сохранила прежний облик, но и ей досталось от собственного мужа, Солнца, который, кстати, и возглавил мужской мятеж.
Впрочем, алакалуфкам еще повезло. Воительниц из армии Власты чешские мужики перебили всех до единой, причем языческие боги санкционировали это избиение — уж больно зловредно вели себя женщины. Тот же конец ждал араука-нок и селькнамок; мужчины обоих народов сохранили жизнь только маленьким девочкам и воспитали их в полном сознании своей подчиненности.
Порабощенные мужчины кулина, взбунтовавшись, вдули женщинам в ноздри табачный дым, из-за чего они превратились — старые в муравьедов, а молодые в свиней; причем свиньи тут же стали свининой и попали на сковородки (уж не мстили ли таким образом кулина и за поруганных мужчин бороро?).
А вот шипибо, совершив революцию, своих женщин убивать не стали, однако же вырвали им клиторы. В память этого мифического события у реально живущих шипибо ныне существует обычай производить девушкам во время инициации обрезание, которое, как утверждается, делает их более пригодными к браку... Ну-ну...
Измены и наказания
Автор уверен, что в мифические времена хватало благополучных семей, где супруги жили в мире и согласии — не заводили интрижки на стороне, не скандалили с применением сковородок в качестве боевого оружия и уж точно не устраивали друг другу смертельные ловушки. Но фиксировать взаимоотношения в таких семьях мифотворцам — как и перенявшим от них методы работы современным журналистам — было не интересно. Поэтому в легендах и мифах счастливых семейных историй мало. Другое дело — семьи неблагополучные, где жена или муж, а то и оба, каждый по своему, пускаются во все тяжкие. Тут сочинителям всегда есть где разгуляться. И поэтому не надо удивляться, что мифические супруги напропалую изменяют друг другу с людьми, духами, животными, растениями и вообще со всем, что движется и не движется, и даже с тем, что не имеет четкой материальной формы.
Беспорядочную половую жизнь вел Зевс. Совершенно непонятно, когда — при таком либидо — он успевал исполнять обязанности демиурга. Только если взять собственно древнегреческую мифологию, исключив все то, что выросло на ее почве, он является отцом порядка трех десятков божеств, почти шестидесяти героев и множества существ, которых ради удобства считают группами, — богинь веселья харит, покровительниц искусств муз, богинь судьбы мойр, богинь мести эриний, рогатых кентавров керастов, демонов куретов и прочих. Нет ничего удивительного в том, что законная супруга Гера устраивала Зевсу сцены ревности и пыталась сжить со света его любовниц и незаконнорожденных детей. До слез жалко соблазненную Зевсом бедняжку Но, которую Гера превратила в бессловесную корову, а затем еще и создала чудовищного овода — с той лишь целью, чтобы он повсюду преследовал несчастную и беспрестанно жалил ее. Лишь обогнув Средиземное море и добежав до Египта, Но освободилась от преследования и приняла человеческий облик.