Ну кто заставлял вступать в интимные отношения брата и сестру из семейки первопредков макиритаре? То, что других макиритаре в те мифические времена не существовало, — божество за аргумент не посчитало, и юноша как инициатор инцеста скончался на месте, положив начало смертям в племени (и даже чудодей Ванади, как мы уже знаем, не сумел вернуть макиритаре бессмертие). Та же судьба постигла согрешившего с сестрой молодого человека из племени кубео. А вот история, произошедшая с индейцами брибри, вносит некоторое разнообразие: брат-греховодник остался жив, но зато умерла от укуса змеи забеременевшая сестра.
И чтобы покончить с инцестом, расскажем о том, как лунное божество Порэ-Перимбу, живущее в виде красного удава в кровавом озере, лишило бессмертия племя яномама. Поначалу Порэ-Перимбу относилось к яномама благосклонно и даровало им способность омолаживаться, меняя кожу подобно змеям. Все переменилось после того, как один юноша изнасиловал собственную омолодившуюся мать. Порэ-Перимбу приложило к его телу сброшенную обесчещенной женщиной кожу, и насильник мгновенно постарел, причем превратился не в старика, а в старуху. Вдобавок лунное божество решило, что отныне яномама будут умирать, и даже отвело места на луне для раздельного обитания мужских и женских душ яномама, где они и пребывают после наступления смерти их тел.
В Перу живет племя агуаруна, когда-то упустившее возможность заполонить собой всю землю. В том, что этого не случилось, виновата первоженщина агуаруна. Началось все с временной смерти ее мужа, который, как уже читатель понял, был местным первомужчиной. Но то, что он умер не навсегда, божество — вероятно, желая испытать первоженщину — сообщило не сразу.
Первоженщина же не стала изображать из себя безутешную вдову и спустя недолгий срок сошлась с опоссумом. Причина такого ее поведения, возможно, кроется в том, что агуаруна, как утверждает миф, были сделаны из ствола гнилого дерева, которое демиургу подсунул сверчок. В общем, когда временно усопший воскрес и вернулся домой, его ожидал неприятный сюрприз.
Пусть читатель в меру своего воображения сам нарисует сцену, которая предстала глазам бедолаги. Нет, конечно, все в жизни бывает, но чтобы с опоссумом?!. Первомуж порешил опоссума на месте преступления, развернулся и солдатским шагом отправился назад, в мир мертвых, — там, может быть, и не так уютно, как в мире живых, но, по крайней мере, никто не наставляет рога с представителями семейства сумчатых. И с тех пор по протоптанной им дороге рано или поздно отправляются все агуаруна.
Индейцы трумаи из Южной Амазонии имели обыкновение омолаживаться, прыгая в кипяток. Поварившись немного, они сбрасывали прежнюю кожу и продолжали жить долго и счастливо до следующего омоложения. Кипятились они не абы как и не абы когда, а в организованном порядке, на общем празднике, главными действующими лицами которого были антропоморфные Солнце и Месяц. Надо сказать, что дневное и ночное светила были настроены по отношению к трумаи весьма доброжелательно, и никто не видел причин, по которым что-то могло измениться. Но причины такие нашлись…
Все трумаи были люди как люди, но один — история не сохранила его имени — желал жить по-особому и все мечтал выделиться на фоне скромных и довольных своей бессмертной участью соплеменников. И вот однажды, во время очередного праздника омоложения, когда всюду царила суета, этот индеец умудрился последовательно соблазнить сначала жену Солнца, а потом и жену Месяца. Он не стал скрывать этого, а, наоборот, раззвонил о происшедшем по округе, а доброхоты, разумеется, донесли все в подробностях до мужей-рогоносцев. И в тот же момент светила погасили огонь под большим праздничным котлом, в котором бурлил омолаживающий кипяток. На этом бессмертие трумаи и закончилось.
Однажды в джунглях случился страшный пожар, и в какой-то момент индейцы харакмбет заметили, что находятся на островке среди моря огня. И хотя были они бессмертными, сердца у многих ёкнули…
Тут, однако, прилетел попугай с увесистым плодом (что это был за плод, история не сохранила) и метко бросил его прямиком во влагалище первой попавшейся девственницы. Из плода тут же поперла новая жизнь, и вскоре наружу проросло дерево, получившее собственное имя Ванамеи, которое начало бурно расти и достигло огромных размеров, вознесшись над всеми джунглями. Последнее было очень кстати, потому что в его кроне можно было пересидеть пожар. Какова была дальнейшая судьба девственницы, зачавшей непорочным способом и произведшей на свет столь странным путем этого великана растительного мира, миф не сообщает.