В Среднем Поволжье, как мы видели выше, в эпоху мезолита наблюдается сложение двух групп населения с разными культурными традициями. С одной стороны, это стоянки типа Яндашевской с инвентарем, характерным для волго-окского мезолитического круга. С другой — стоянки, в культуре которых продолжаются палеосибирские традиции, выявленные для начала мезолита особенно отчетливо в материалах стоянки Постников Овраг И. Последняя группа стоянок в свою очередь распадалась на отдельные локальные подразделения — северное, южное, восточное. Возможно, в этом следует усматривать выделение отдельных родственных племен, у которых в конце мезолитического периода начинают вырабатываться некоторые специфические черты и в материальной культуре. Отдельное племя, в этот период, очевидно, не слишком многолюдное, подраздели — лось на роды или локальные группы. Наиболее близкие к мезолитическим племенам Волго-Камья этнографические параллели можно привести из социальной структуры австралийских племен. Каждое такое племя с числом людей от 1000 до 2–3 тыс. человек (преобладали племена менее 500 человек) имела свою территорию (область племени курнаи, например, достигала площади в 36 тыс. кв. м) и подразделялась на локальные группы — хозяйственные коллективы численностью не более 40 человек[997]. В свою очередь последние состояли из семейных групп, живших в отдельных хижинах[998]. Причем, в хижинах, площадь которых обычно не превышала 20 кв. м, жило до 10–12 человек[999].
По-видимому, родо-племенная организация австралийского типа была характерна для мезолитического периода края. Действительно, для этого времени мы знаем небольшие поселки мезолитических охотников и рыболовов с маленькими землянками, площадь которых не превышала 25 кв. м[1000]. Остатки близкого типа небольших по размерам жилищ выявлены и на ряде других мезолитических памятников Восточной Европы развитого периода — Огурдино на Каме, Елин Бор на Оке, Лукино (раскопки О.Н. Бадера, 1955 г.) и III Золоторучье (раскопки А. Кольцова и Д.А. Крайнова, 1962 г.) на Верхней Волге. Почти во всех случаях площадь жилищ не превышает 20 кв. м. Культурные слои стоянок крайне незначительны как по мощности, так и по распространению на площади, и обычно сосредоточены около жилищ, число которых на одном поселке было не более двух-трех; на II Русско-Луговской стоянке, вероятно, было всего лишь одно жилище. Следовательно, крайне немногочисленны были родовые группы, которые заселяли мезолитические поселки.
Переход к устойчивой оседлости в конце эпохи мезолита вызвал дальнейшее упрочение родо-племенной организации и, вероятно, привел к увеличению родовых групп, свидетельством чему является рост площадей позднемезолитических стоянок и появление на них огромных жилищ площадью не менее 150 кв. м (Кабы-Копрынская стоянка). Такие же крупные жилища сохраняются и в неолите, примером чего могут служить жилища II Лебединской (площадь 60–70 кв. м), Саконской (площадь 170 кв. м) и V Удельно-Шумецкой (площадь 125 кв. м) стоянок. В неолитических поселениях, площадь которых иногда уже достигает 2–2,5 тыс. кв. м, обычна пара жилищ (V Удельный Шумец, Путьково и др.). Каждый неолитический поселок был, очевидно, местом обитания одной родовой группы, размещавшейся в одном или двух соседних жилищах. Такие родовые поселки, обычно с одним большим домом, вмещавшим 40–50 человек, сохранялись до недавнего прошлого у папуасов Новой Гвинеи, причем парные семьи рода размещались в таком доме вдоль боковых стен, где располагались очаги, а дети занимали середину дома[1001]. Характерно, что очаги почти всех указанных жилищ обычно располагаются двумя группами. Мы здесь еще не наблюдаем оформления мелких очагов, как в жилищах срубных, приказанских, чирковско-сейминских и других племен, относящихся к эпохе бронзы. Такое явление, очевидно, следует связывать с тем, что парные семьи родовых групп еще не выделялись как хозяйственные ячейки коллектива. По-видимому, так же, как и в кельтеминарском обществе, где обычны поселки с одним большим домом (см. Джанбас IV)[1002], для родовых общин Волго-Камья эпохи позднего мезолита и неолита была характерна дислокальная система брака с неустойчивой парной семьей, а возможно, местами сохранялись и большие материнские семьи.
В период неолита матриархальная родовая организация достигает наивысшего расцвета. В это время оформляются основные особенности родового общества, предполагавшего «крайне неразвитое производство, следовательно, крайне редкое население на обширном пространстве, отсюда почти полное подчинение человека враждебно противостоящей и непонятной ему окружающей природе, что и находит свое отражение в детски наивных религиозных представлениях. Племя оставалось для человека границей как по отношению к иноплеменнику, так и по отношению к самому себе: племя, род и их учреждения были священны и неприкосновенны, были той данной от природы высшей властью, которой отдельная личность оставалась, безусловно, подчиненной в своих чувствах, мыслях и поступках»[1003].
1000
1003