– Нашёл кого пугать холодом, – Джон забрал у юнца котомку и, держа её вместе с факелом под потолком, без раздумий рассёк тёмную гладь.
Алан, который был почти на голову ниже своих спутников, немного помялся, собираясь с духом, после чего стал медленно спускаться по ступеням. Ноги парнишки, погружаясь в леденящий холод, выражали свой протест короткими судорогами. Вода коснулась его подбородка ещё до того, как он сошёл с лестницы. Парнишка мог преодолеть затопленный проход лишь одним способом. Следопыт с ассасином наблюдали весьма необычное зрелище: голова юнца выпрыгивала из воды, чтобы глотнуть воздуха, и снова скрывалась под ней, оставляя на поверхности лишь торчавшие с факелом руки. Ныряющая попрыгушка добралась до противоположного конца коридора, где на поднимавшихся вверх ступенях её встретили два улыбавшихся зрителя.
– Порой мне кажется, что сгинуть в Тихой Лагуне было бы не самым плохим поворотом судьбы, – безэмоционально сказал Алан, вытряхивая воду из ушей.
– Зато какие впечатления, – Рэксволд снял перчатки, заткнув их за рукоять кинжала.
– Ему их уже и так за глаза, – усмехнулся Джон, выжимая плащ. – Нам бы обсохнуть у костра, но сначала надо убедиться, что мы не упрёмся в завал.
– Что, не хочешь снова бултыхаться в этой луже? – ассасин пожал плечами. – А мне понравилось…
Воины двинулись дальше, чавкая сапогами и оставляя после себя длинный мокрый след на каменном полу. Алан вздохнул, обречённо взглянув на прилипшую к груди рубаху, что обволакивала тело неприятной прохладой.
– Чтоб я ещё когда-нибудь соблазнился сокровищами… – выжимая рукава, проворчал юнец и последовал за ними.
Новый коридор привёл странников в шестиугольный зал. Свет огня выхватил ряды ветхих полок, подпираемых полуразрушенными скульптурами. Старинная мебель из последних сил держала на себе истлевшие от времени книги. У стен стояли длинные столы, хаотично заваленные предметами быта тех лет. Убийца прошёл вперёд, и библиотеку наполнил хруст иссохшего ковра, что давно отвык от чьих-либо сапог и трескался от малейшего движения.
– Что тут у нас? – Рэксволд коснулся толстого тома на одной из полок, но он тут же рассыпался в пыль. – Не очень-то и хотелось, – немного разочарованно добавил он и направился к столам, по пути проведя факелом над небрежной стопкой книг на полу.
– Осторожнее с огнём, – предупредил Джон, проходя между высокими книжными шкафами. – Здесь всё сухое. Полыхнёт враз. Если не сгорим, то задохнёмся.
– Зато высохнем, – холодно подметил Рэксволд, открывая деревянные ларцы на старинном столе. – Это ещё что такое? – пробормотал он, извлекая потёртый свиток из шкатулки.
Алан с любопытством посмотрел на находку ассасина. Убийца держал примитивную карту семи королевств. Отсутствие рек, малых островов и ещё множества крохотных объектов делало её совершенно непригодной для использования. Рэксволд хмыкнул и провёл рукой по схематическому изображению Аль Херона.
– На глаз можно пересечь пустыню за пару дней. Вот только торговые караваны даже между ближайшими городами бороздят пески не меньше месяца, – ассасин сунул карту за пазуху. – Раритет. Пригодится на случай, если мне всё надоест и я захочу навсегда потеряться.
Находившийся в другой части зала Джон созерцал разбросанные по полу книги. Он наклонился и поднял из пыли чудом уцелевший фолиант в потрескавшемся кожаном переплёте с тиснением в виде пентаграммы. Со страниц гримуара на него смотрели диковинные рисунки, подписанные рядами остроугольных иероглифов. Следопыт аккуратно положил книгу в котомку, чтобы потом поподробнее изучить.
У библиотеки было несколько выходов, но лишь один оказался незаваленным. Странники, спустившись по винтовой лестнице, остановились перед закрытой деревянной дверью с решётчатым окошечком. Рэксволд попытался открыть её, но она не поддалась. Тогда он ударил дверь ногой, и та с грохотом слетела с петель.
– Другое дело, – переступая порог, с самодовольной усмешкой произнёс ассасин. – Никто не понимает по-хорошему.
Они оказались в просторном помещении, заставленном проржавевшими железными клетками, размер которых варьировался от совсем маленьких до невероятно крупных, почти что подпиравших высокий потолок. Центр зала был покрыт глубокими выбоинами и царапинами, на стенах висели изъеденные временем рыжие обрывки цепей, а в самом дальнем углу лежали пожелтевшие кости.