Железные маски XI–XIII вв.: а – железный шлем с маской и кольчугой из погребения у села Ковали Черкасской области; б – профиль маски у села Ковали; в – железная полумаска из села Вщиж Брянской области
Весьма вероятно, что, по крайней мере, в некоторых племенных группах разбитых тюрков (оттесненных к предгорьям Алтая) под влиянием катастрофического поражения, круто изменившего их социально-политический статус, произошла коренная ломка племенного и политического самосознания, результатом чего стало принятие ими названия «кыпчак» в качестве нового автоэтнонима. Такому замещению могло способствовать характерное для религиозно-магического мышления представление о неразрывной связи между предметом (существом) и его названием (именем). Исследователи отмечают, что «у тюркских и монгольских народов и поныне существует некогда очень обширный класс имен-оберегов. Так, детям или взрослым обычно после смерти предыдущего ребенка или члена семьи (рода), а также после тяжелой болезни или пережитой смертельной опасности дают имя-оберег с уничижительным значением или новое охранительное имя, долженствующее ввести в заблуждение преследующие человека (семью, род) сверхъестественные силы, вызвавшие несчастье». В силу подобных представлений и для тюрков, испытавших на себе злобу враждебных духов[50], средством спасения точно так же могло стать «принятие прозвища-оберега с уничижительным значением («злосчастные», «никчемные»), возникшего, скорее всего, как подмена этнонима в ритуальной практике»[51].
Впоследствии слово «кыпчак» подверглось дальнейшему переосмыслению. Этот процесс был связан с новым ростом политического значения тюрков-«кыпчаков». Отступив на юг Западной Сибири, они оказались в соседстве с кимаками[52], вместе с которыми, после гибели Уйгурского каганата (павшего около 840 г. под ударами енисейских киргизов), создали Кимакский каганат – государственное образование, основанное на господстве кочевников над местным оседлым населением[53]. Приблизительно в то же время, когда «кыпчаки» снова входят в состав господствующей верхушки, меняется и семантика их племенного прозвища. Теперь его стали сближать с тюркским словом «кабук»/«кавук» («пустое, дуплистое дерево»)[54]. Для объяснения новой этимологии псевдоэтнонима (совершенно безосновательной с научной точки зрения) была придумана соответствующая генеалогическая легенда. Любопытно, что позднее она проникла даже в эпос уйгуров, забывших первоначальное значение прозвища «кыпчак». Согласно огузскому преданию, в подробностях переданному Рашид ад-Дином (1247–1318) и Абу-ль-Гази (1603–1663), Огуз-хан (легендарный прародитель огузов, в том числе и уйгуров) «потерпел поражение от племени итбарак, с которым он воевал… В это время некая беременная женщина, муж которой был убит на войне, влезла в дупло большого дерева и родила ребенка… Он стал на положении ребенка Огуза; последний назвал его Кыпчак. Это слово производное от слова Кобук, что по-тюркски означает «дерево со сгнившей сердцевиной». Абу-ль-Гази также замечает: «На древнем тюркском языке дуплистое дерево называют «кыпчак». Все кыпчаки происходят от этого мальчика»[55]. Не позднее второй половины IX в. этот псевдоэтноним заимствовали арабские писатели[56], прочно укоренив его в своей литературной традиции.
Схема расположения в степях кимаков, кыпчаков, половцев, куманов: / – Венгрия; II – Болгария; III – Грузия; IV – Волжская Болгария. 1,2 – северная граница степей; 3 – кочевнические общности; 4 – основные направления кочевнической экспансии в конце X–XIII вв.(По С.А. Плетневой)
В начале XI в. нашествие киданей (или каракытаев, выходцев из Монголии) вынудило кимако-«кыпчакские» племена покинуть насиженные места. Их переселение шло по двум направлениям: южному – на Сырдарью, к северным границам Хорезма, и западному – в Поволжье. В первом миграционном потоке преобладал «кыпчакский» элемент, во втором – кимакский. Вследствие этого термин «кыпчак», общеупотребительный в арабском мире, не получил распространения в Византии, Западной Европе и на Руси, где пришельцев преимущественно стали называть «куманы» и «половцы».
50
В преданиях племени сеяньто, в свое время также потерпевшего тяжелое поражение от уйгуров, победа последних прямо объясняется вмешательством сверхъестественных сил: «Прежде, перед тем как сеяньто были уничтожены, некто просил еды в их племени. Отвели гостя в юрту. Жена посмотрела на гостя – оказывается, у него волчья голова (волк – мифический предок уйгуров. – С.
51
52
По всей видимости, «книжный» этноним, который арабские авторы прилагали к группе племен монгольского происхождения, в конце VIII – начале IX в. обосновавшихся в границах среднего течения Иртыша и смежных с юга областей. Отдельные орды кимаков зимовали на берегах Каспийского моря, и в «Шах-намэ» оно даже называется Кимакским морем.
53
54
Образ дерева играет значительную роль в мифологии кочевников. Иногда даже говорят об «одержимости» тюрков идеей дерева (
55
Другой вариант легенды приводит Мухаммад Хайдар (ок. 1499–1551) в своем «Огуз-намэ»: «И вот пришел Огуз-каган с войском к реке, называемой Итилем (Волга. – С.
56
«Кыпчаки», как одно из подразделений тюркских племен, упоминаются уже в «Книге путей и стран» Ибн Хордадбеха (ок. 820 – ок. 912).