Здесь же дается объяснение, на каком основании этот период был причислен к годам правления Всеволода: «Перед Всеволодом правил его брат Изяслав, эпоха правления которого была смутной(?!). Поэтому правление Всеволода могли считать от смерти Ярослава»[487].
К сожалению, авторы не уточняют, для чего (кроме обоснования «новой концепции древней истории Руси, Англии и Рима») потребовалось считать именно так, и кто (кроме них самих, разумеется) мог считать так, а кто мог (и, надеюсь, может!) так не считать.
К сожалению, приведенный пример — не исключение, а скорее, правило. Со многими другими «параллелями» дело складывается не лучше.
Между тем, историкам-профессионалам хорошо известно, что даже полные и точные совпадения имен, фамилий и дат жизни (а тем более, возраста или сроков занятия определенных постов и должностей) различных исторических лиц — не повод для их отождествления, Не станет ведь ни один здравомыслящий человек, основываясь только на совпадении фамилий, выдвигать «гипотезы», будто автор «Новой хронологии» ведет популярные у определенного круга телезрителей передачи «Империя страсти» и «Русские гвозди»…
Хорошо известен пример, когда пренебрежение к «несущественным» деталям биографий разных людей (их отчествам, происхождению и т. п. «мелочам») приводило к созданию совершенно фантастических персонажей. Классическим примером ошибочной идентификации исторических лиц, основанной на совпадении личных имен и фамилий, является рассказ В. А. Борисова о «посмертной» судьбе небезызвестного Ивана Болотникова. К биографии знаменитого деятеля гражданской войны в России XVIII в. тот «приплюсовал» сведения о некоем Иване Сулешове Болотникове, сохранившиеся в «Следственном обыске о поступках Ивана Болотникова» (датирован 23 августа 1618 г.) и монахе Николо-Шартомского монастыря Иове Болотникове, упоминаемого в челобитной архимандрита Тихона от 20 июля 1621 г. По гипотезе незадачливого краеведа, Иван Исаевич Болотников не погиб в 1608 г. в Каргополе, а спасся и в течение трех лет (с 1615 по 1618 г.) возглавлял разбойничий отряд, терроризировавший жителей Шуйского и Суздальского уездов. После поимки в 1618 г. он якобы был пострижен в монахи под именем Иова и в 1621 г. скрылся с деньгами монастырских вотчин, сбор которых был ему доверен. Более внимательный анализ позволил легко доказать, что «ничего общего, кроме сходства фамилий, Иван Сулешов ни с Иваном Исаевичем Болотниковым, ни с беглым старцем Иовом Болотниковым не имел»[488]. Между тем, ничего не стоит заявить, будто всеми этими уголовными делами Иван Болотников занимался в свободное от государственных дел время, поскольку именно на тот же промежуток времени приходится деятельность известного московского дьяка Ивана Ивановича Болотникова[489].
Как видим, даже гораздо более полных и точных совпадений, нежели те, на которые опираются А. Т. Фоменко и Г. В. Носовский, явно недостаточно для того, чтобы говорить о тождестве людей, упоминания о которых мы находим в источниках.
Пожалуй, больше всего историков беспокоят астрономические изыскания «новых хронологов». Передатировка «Альмагеста» Птолемея — едва ли не главный козырь, которым оперируют А. Т. Фоменко, Г. В. Носовский и В. В. Калашников. Историкам в астрономических тонкостях разобраться, ой, как непросто. А в изложении геометров и специалистов в теории вероятности все выглядит весьма внушительно, тем более, что «астрономический» текст часто ««ранжируется» довольно сложным математическим аппаратом. Правда, ситуация резко меняется, когда обращаешься к отзывам профессиональных астрономов, о которых наши авторы предпочитают не вспоминать.
Итак, во-первых, оказывается, что, приступая к своим исследованиям, математики даже не сочли необходимым освоить трактат Птолемея полностью, а ограничились лишь звездным каталогом, понять который можно только после уяснения контекста, в который он помещен, Они же наивно полагали, что «Альмагест» собственно и. представляет собой каталог звезд, а не объемистый астрономический трактат, в котором каталог занимает лишь одну десятую долю от всего текста. Впоследствии, правда, авторы «исправились». Кстати, точно такая же ситуация возникла в связи с «анализом» Радзивиловской летописи. Поначалу авторы сочли достаточным прочитать лишь ее описание, которое нашли в предисловии к 38-му тому «Полного собрания русских летописей»[490]. Через два года они соблаговолили ознакомиться с факсимильным воспроизведенном летописи de visu. Это заставило их отказаться от некоторых совершенно неграмотных, даже с точки зрения элементарной логики рассуждений, и… они срочно начали создавать новые, не менее фантастические «гипотезы», лишь бы отстоять принципиальную возможность собственной концепции. Как тут не вспомнить одно из откровений их выдающегося предшественника на ниве борьбы с исторической наукой, Н. А. Морозова: «Если б против этой [нужной Морозову] даты были целые горы древних манускриптов, то и тогда бы их всех пришлось считать подложными». Все это уже само по себе весьма наглядно иллюстрирует отношение наших авторов к используемому ими материалу.
488
Подробнее см.: Иванов Ю. И. Ошибка историка-краеведа // Советские архивы. 1982. № 6. С. 46–47
490
Авторы прямо так и написали: <Посмотрим более внимательно на список Радзивилловской летописи якобы 14 века. Для этого обратимся к описанию рукописи, приведенному в "Полном собрании русских летописей"> (Носовский Г. В., Фоменко А. Т. Новая хронология и концепция Т. 1. С.90; Носовский Г. В. Фоменко А. Т. Новая хронология Руси. С.24)