Конструктивные особенности славянских и древнерусских жилищ как устойчивые этнографические признаки всегда привлекали внимание археологов. Расширение географии раскопок, появление в массовом масштабе новых материалов сделали возможным разносторонне исследовать проблему домостроительства в Древней Руси. Большое значение имеют данные, полученные в результате многолетних работ Новгородской археологической экспедиции. Хорошо консервирующий органические вещества культурный слой Новгорода сохранил остатки десятков и сотен деревянных сооружений: домов, хозяйственных и производственных построек, мостовых настилов, частоколов, водоотводных труб, архитектурных деталей. Скрупулезно изучивший их П.И. Засурцев не только реконструировал отдельные сооружения, но и восстановил застройку городского двора-усадьбы в целом (1959, 1963, 1967).
Наблюдения о характерных приемах устройства жилищ, особенностях их внутренней планировки содержатся во многих работах. Появились опыты графической и объемной (макеты) реконструкции отдельных построек, изученных частей и целых поселений. Попытка наметить общую эволюцию жилищ северо-западной Руси IX–XIII вв. дана в монографии Ю.П. Спегальского (1972). Общую сводку большинства из известных находок жилищ на территории Руси составил П.А. Раппопорт (1975). Автор стремился по этапам и на разных территориях проследить процесс развития восточнославянских и древнерусских жилищ с VI по XIII в. Особое внимание было обращено на причинную взаимосвязь изменений в плановой схеме жилищ с изменением типа печей. И хотя история древнерусского жилища еще далеко не исчерпана, сведение воедино всего накопленного археологией материала по этой проблеме — качественно новый шаг в ее изучении.
Постепенно меняется отношение археологов к памятникам XIV–XVII вв. Помимо Новгорода и Москвы, культурные напластования этой эпохи исследуются или исследовались в Киеве, Пскове, Звенигороде Московском, Новогрудке, Витебске, Орешке, Мангазее, Александрове, Львове и др. Причем речь идет не о попутных наблюдениях, а о систематическом археологическом изучении истории городов XIV–XVI вв. Можно предположить, что в недалеком будущем традиционное отставание археологии в этой области будет ликвидировано.
Неуклонно возрастал в прошедшие два-три десятилетия удельный вес исследований археологов в области древнерусской культуры. Оформились во вполне самостоятельные направления работы по истории каменного зодчества, прикладного искусства и художественного ремесла; культурных связей Руси с зарубежными странами; взаимовлияния и синтеза культур племен и народностей, входивших в состав древнерусского государства; народной (бытовой) культуры; эпиграфики и грамотности. Не приходится сомневаться, что процесс «вторжения» археологии в сферы искусствоведческих дисциплин будет интенсифицироваться и впредь. Ведь раскопки постоянно открывают все новые и новые памятники древнерусской культуры. Более того, они попадают в руки археолога не изолированно, а в комплексе с синхронными им материалами, характеризующими конкретную историческую обстановку существования каждого памятника.
Общеизвестны достижения археологии в изучении древнерусского зодчества. Благодаря раскопкам в его историю вписаны блестящие страницы. Перу археологов принадлежат фундаментальные труды, посвященные развитию архитектуры древнего Киева (Каргер М.К., 1958; 1961). Северо-Восточной Руси XII–XV вв. (Воронин Н.Н., 1961, 1962) Смоленска (Каргер М.К., 1961; Воронин Н.Н., Раппопорт П.А., 1979). Самым широким образом использованы археологические данные Ю.С. Асеевым. Раскопки в Московском Кремле (Н.С. Шелянина-Владимирская, В.В. Федоров) пролили свет на историю раннемосковской архитектуры. Вновь исследовались старорязанские храмы (А.Л. Монгайт, М.Б. Чернышов, П.А. Раппопорт, В.П. Даркевич). Продолжались планомерные раскопки каменных построек Киева (П.П. Толочко), Пскова (В.Д. Белецкий), Полоцка (М.К. Каргер. П.А. Раппопорт. В.А. Булкин), Новгорода (М.К. Каргер, Г.М. Штендер) и др. Собранные в изобилии материалы обобщены в специальном выпуске Свода Археологических источников Раппопортом П.А. (1982а).
Большой вклад в изучение древнерусского архитектурного декора, прежде всего белокаменной скульптуры, внесли работы Г.К. Вагнера (1964; 1966; 1969; 1975). Исследователю удалось восстановить архитектурные формы и великолепное убранство знаменитого Георгиевского собора в Юрьеве-Польском, храмов Владимира, Суздаля и др. Благодаря трудам Г.К. Вагнера искусство древнерусских скульпторов теперь предстает перед нами во всем своем великолепии.