Возможное предположение о том, что буллы скрепляли памятники переписки, отвергается топографией их находок. Место находки булл в подавляющем большинстве случаев совпадает с местом их применения при документе. Печати новгородских князей и посадников происходят в 99 случаях из 100 находок на Городище или же из культурного слоя самого Новгорода. Смоленские печати почти все отысканы в самом Смоленске. Галицкие и волынские городища содержат сфрагистические материалы местного происхождения и т. п.
Какие же акты скрепляются этими печатями? Если бы мы располагали только материалами новгородского Городища или псковского Довмонтова города и случайными находками с других древнерусских городищ, на подобный вопрос ответить было бы весьма нелегко. В обоих указанных местах в древности располагались официальные архивы. Однако свинцовые печати многократно найдены при раскопках домонгольских и послемонгольских слоев обычного городского квартала Новгорода. Это их обилие говорит, что документ, снабженный вислой печатью, не был диковинкой в жилище новгородского дворовладельца. Особое обилие булл становится характерным начиная от рубежа XI–XII вв., когда фонд государственных земель начинает активно переливаться в личное владение феодалов. Становление и развитие вотчинной системы должно было вызнать к жизни массу документов поземельных отношений. С подобными документами связано и большинство позднейших печатей, сохранившихся при подлинных документах.
Существенное значение имеет еще одна общая проблема. Подавляющее большинство древнерусских печатей связано с Новгородом не только местом находки, но и местом употребления. В какой мере этот тезис является абсолютным? И не вызвано ли преобладание новгородских материалов самим наличием мощного сфрагистического комплекса на Городище, из которого происходит около 2000 находок? Разумеется, наличие такого комплекса в какой-то степени смещает правильные акценты, лишая статистику должной объективности. Будь подобный комплекс обнаружен в дополнение к Городищу где-нибудь еще, например в Киеве, наши представления оказались бы наверняка более точными. Однако нельзя не обратить внимания на одни важный факт, позволяющий воспользоваться для общих выводов и ныне существующим состоянием накопленных материалов. Находки вислых печатей достаточно многочисленны и вне Новгорода, особенно на Киевщине. Между тем, подавляющее большинство таких находок тяготеет к раннему времени, датируясь XI или началом XII в. Более поздние южные находки печатей исключительны, послемонгольских булл на юге нет вообще. Это обстоятельство настолько характерно, что даже имея дело не с самой печатью, а только с первым известием о ее обнаружении в южнорусских областях, можно быть почти уверенным в том, что речь идет о булле XI или начала XII в.
Было бы по меньшей мере странным, если бы допущенное выше смещение акцентов коснулось булл только одного определенного времени и не затронуло печатей иного времени. Иными словами, наличие городищенского комплекса не объясняет, почему буллы XI — начала XII в. встречаются на Руси повсеместно, в том числе и в Новгороде, а более поздние буллы почти исключительно в Новгороде и Пскове. Отсюда следует важный вывод о том, что в какой-то момент развитие института вислой печати в большинстве русских областей прекращается, тогда как в Новгороде наблюдается расцвет буллы, продолжавшийся несколько столетий. Вопрос о дате этого явления имеет первостепенное значение, и для ее установления необходимо познакомиться с теми результатами изучения ранних русских печатей, которыми располагает сейчас сфрагистика.
Хронологический рубеж, с которым можно было бы связать начало употребления буллы на Руси, в настоящее время не определяется с точностью, поскольку древнейшие русские печати пока единичны. Во всяком случае очевидно, что этот обычай зарождается еще в языческое время, когда формируются и первоначальные традиции оформления сфрагистического типа. Лишенный характерных для позднего времени христианских эмблем, первоначальный тип строит свои композиции на основе сочетания княжеского знака и условного портрета князя, владельца печати. Градации архаической буллы в большой степени сохраняются и в первые десятилетия после принятия христианства. Они становятся основой оформления монетного типа времени Владимира Святославича и Святополка, а в сфрагистике переживают еще до третьей четверти XI в., во времена Изяслава и Святослава Ярославичей (табл. 155, 1–3).