Однако за столь блестящим началом сразу же следует конец. Если буллы киевских митрополитов существуют в дальнейшем на всем протяжении домонгольского периода, то ни одной явной печати киевских князей моложе первой трети XII в. неизвестно. Эпизодически встречаются исключительно редкие буллы южных (главным образом волынских) князей середины и второй половины XII в., но в целом деградация княжеской печати на юге с 30-х годов XII в. не вызывает сомнений.
До 1117 г. преобладания новгородских печатей незаметно. Лишь в конце XI в. появляется и исчезает известная во многих (свыше 20 экз.) булла Евстафия. В остальном картина новгородской сфрагистики та же, что и в остальной Руси. Расцвет новгородской буллы начинается со времени князя Всеволода Мстиславича (1117–1136 гг.), от которого до нас дошло 17 посадничьих печатей, узурпировавших тип южной княжеской буллы с русской благопожелательной надписью (табл. 156, 3–4) и 42 княжеских печати нового типа с патрональным обозначением имени и отчества владельца (буллы с изображением двух святых). Чтобы дать истинное представление о характере этих цифр, отметим, что они только в два раза меньше общего количества печатей X — начала XII в., обнаруженных в южнорусских областях. Расцвет княжеской буллы в Новгороде во времена Всеволода Мстиславича не был простым эпизодом. К периоду с 1136 г. до конца первой четверти XIII в. относится свыше 450 новгородских печатей княжеского круга (табл. 156, 1, 2, 5–9).
Общий вывод, который может быть сделан из этого сопоставления, сводится к тому, что в Новгороде на протяжении XII — начала XIII в. существовала тенденция к поддержанию вислой печати, тогда как на юге Руси действовала, по всей вероятности, противоположная тенденция, ведшая к угасанию обычая княжеской вислой буллы.
Однако обнаружение этих двух противоположных тенденций приводит к открытию видимого парадокса. В Южной Руси, где княжеская власть в XII–XIII вв. сохраняла первоначальные общественные позиции, где государство имело ярко выраженные монархические черты, княжеская булла исчезает. В Новгороде же, где княжеская администрация в ходе борьбы с местным боярством утратила былую самостоятельность, печать князя, напротив, переживает свой расцвет. Это наблюдение ведет к постановке старого вопроса о сущности республиканских преобразований в Новгороде XII в.
В литературе по истории средневекового Новгорода широко бытовала концепция, согласно которой республиканские преобразования связаны главным образом с результатами антикняжеского восстания 1136 г. Однако, как показывает анализ источников, возникновение новых форм новгородской государственности было следствием длительного процесса общественного развития Новгорода. Первые результаты этого процесса явственно прослеживаются еще в конце XI в., тогда как окончательное формирование боярских органов власти принадлежало будущему, достаточно далеко отстоящему от 1136 г., который, однако, и в самом деле сыграл громадную роль в этом процессе (Янин В.Л., 1962). Имея дело исключительно со сфрагистическими материалами, мы вновь приходим к подтверждению правильности этой мысли.
С точки зрения изложенной выше и ныне критикуемой концепции, новгородский князь после восстания 1136 г. был превращен в почти фиктивную фигуру, во второстепенное или даже третьестепенное лицо государственной администрации, назначением которого было то ли руководство войском, то ли олицетворение политического и военного союза с наиболее могущественными русскими княжествами. Между тем материалы сфрагистики дают основу для иного вывода.
Прежде всего они подтверждают правомерность вывода о раннем начале формирования боярских республиканских органов в княжеском Новгороде. Первым этапом республиканских преобразований, зафиксированным буллами, является вокняжение в Новгороде в 1088 г. Мстислава Владимировича, когда (в малолетство этого князя) возникает булла протопроедра Евстафия, отождествляемого с первым посадником Завидом. Первый посадник на печати титулует себя поветником князя и действует также от его имени. Затем власть князя вновь окрепла и, хотя самый институт посадничества остается, право скрепления актов возвращается к князю.
С уходом Мстислава из Новгорода и принятием на стол его сына Всеволода в 1117 г. происходит новый подъем боярского органа государственности — посадничества. На протяжении всего княжения Всеволода Мстиславича рядом с княжеской буллой существует печать новгородских посадников. Казалось бы, успешное восстание 1136 г., приведшее к торжеству антикняжеской коалиции, должно было отменить княжескую печать и привести к максимальному развитию буллы республиканской власти. Но в действительности наблюдается как раз противоположное явление. Княжеская булла с этого момента получает широчайшее развитие, оттесняя на задний план другие категории печатей. С 1136 г. до конца первой четверти XIII в. в Новгороде 450 печатям княжеского круга противостоит 13 епископских булл и около десятка проблематических посадничьих печатей.