И в это время правил Вальдамар над Гардарики; у него была княгиня, которую звали Аллогия, и была она мудрейшей из женщин. Сигурд, брат Астрид, был в такой великой чести у конунга, что он получил от него большое имение и большой лен, и поставил он его ведать дела конунга и собирать дань конунга по всем волостям[28]. Его повеления имели силу во всей той земле конунга. Было тогда Олаву 9 лет, когда случилось, что Сигурд, брат матери Олава, прибыл в то место, где находился Олав, и был хозяин тот в поле с работниками. Сигурд въехал в то селение с большой дружиной и подобающими ему спутниками. Олав тогда играл с другими мальчиками; его так сильно полюбил господин его, что он не был подневольным или рабом, а будто любимым сыном, и он ему ни в чем не отказывал, чего он просил. Он забавлялся каждый день, как ему вздумается. И Олав хорошо приветствовал его и с большим уменьем. И Сигурд принял его слова хорошо и приветливо и сказал так: «Вижу я, хороший мальчик, что не похож ты на здешних людей ни по виду, ни по речи. Скажи мне имя свое, и какого ты рода, и где твоя родина». Он отвечает: «Олав зовут меня, моя родная страна — Норвегия, и я из рода конунгов». Тогда Сигурд сказал: «Как же зовут отца твоего или мать?» Он отвечает: «Трюггви звался отец мой, а мать — Астрид». Сигурд сказал: «Чья дочь была твоя мать?» Он отвечает: «Она была дочь Эйрика из Опрустадира, знатного мужа». И когда Сигурд услыхал это, сошел он с коня и хорошо приветствовал его, и поцеловался с ним, и говорит ему, что он брат его матери и «поистине радостный это день, когда мы здесь встретились». Затем спрашивает Сигурд о поездке Олава и о его прибытии сюда, и долго ли он терпел эту беду. И он рассказал ему о своей поездке, как это было. И после того сказал Сигурд: «Хочешь ли ты, родич, чтобы я выкупил тебя у господина твоего, чтобы ты больше не был в неволе или на службе у него?» Он отвечает: «Мне теперь хорошо по сравнению с тем, что было, но я очень хочу, чтобы меня освободили отсюда и чтобы мой брат по воспитанию был освобожден от рабства и уехал со мной». Сигурд сказал, что охотно так сделает и ничего для этого не пожалеет. А после того вернулся Эрес бонд домой и хорошо приветствовал Сигурда, потому что он должен был собрать земские дани с тех волостей и с каждого дома и наблюдать, чтобы все было правильно уплачено. Наконец, Сигурд заговорил с тем бондом о том, не хочет ли он продать тех мальчиков, «я сразу же заплачу за них». Он отвечает: «Я продам старшего мальчика, как вы хотите, а младший у меня не для продажи, потому что он умнее и красивее и люблю я его гораздо больше, и трудно мне расстаться с ним; не продам его иначе, как по большой цене». И когда Сигурд услышал это, спросил он, сколько же это будет, а бонд тот все отказывался, а Сигурд тем больше настаивал. И наконец надо сказать об этой сделке, что старший мальчик был куплен за марку золота, а младший — за 9 марок золота, и было бонду все-таки труднее расстаться с ним, чем с тем мальчиком. После этого Сигурд уехал с Олавом, родичем своим, в Гардарики. А по законам в той стране не полагалось там воспитывать сына конунга из иноземного рода и из далекой земли без того, чтобы об этом знал сам конунг. Сигурд взял Олава домой, к себе в свой дом, и там держал его тайно, и мало кто знал об этом, но обращался с ним хорошо. Так прошло некоторое время. Случилось однажды, что Олав ушел из дому, и с ним его брат по воспитанию, и не знал об этом Сигурд, родич его. Они ушли тайком и пошли по улице. И там увидел Олав перед собой того недруга, который шесть лет тому назад убил его воспитателя у него на глазах и самого его продал в рабство. И когда он увидел его, стал он в лице, как кровь, и весь полон гнева, и сильно взволновало его то, что он увидел. Тогда он быстро вернулся домой. И немного спустя пришел Сигурд с торга, и когда он увидел, что Олав, родня его, полон гнева, спросил он Олава, что с ним. Он говорит, какая тому причина, и просил его помочь ему отомстить за воспитателя своего, «ведь столько горя причинил мне этот человек и столько обид — хочу я теперь отомстить за своего воспитателя». Сигурд говорит, что он это сделает для него; вот встали они и пошли с большой дружиной, а Олав указывал ему путь до торга. И когда Олав увидел этого человека, взяли они его и вывели за город. И выступил тогда вперед этот юный мальчик, Олав, и хотел отомстить за своего воспитателя. Дали ему в руки большой топор, чтобы зарубить этого человека. Олаву было тогда 9 лет. И замахнулся Олав топором, и ударил по шее, и отрубил голову; и говорили, что это — славный удар для такого юного человека. В это время в Гардарики было много прорицателей, которые знали многое; говорили они, что знают, что в эту страну пришли духи-хранители какого-то славного мужа, хотя еще молодого. И никогда не видели они ничьих духов-хранителей более светлых и прекрасных, и подтверждали они это многими словами, но не могли знать, где он. И говорили они, что таким великим будет его счастье и тот свет, который сияет над ним, что распространится по всему Гардарики и по всей восточной части мира. А так как, как уже сказано, Аллогия княгиня была мудрейшей из женщин, то ей показалось все это очень важным. Попросила она тогда конунга в прекрасных словах, чтобы он велел собрать тинг и чтобы люди сошлись туда из всех ближних волостей, и говорит она, что придет туда «и распоряжусь так, как мне хочется». Конунг так и сделал, и сошлось туда множество людей. И велела княгиня всем стать в круг, чтобы каждый стоял возле другого «и я могла бы видеть лицо каждого и весь вид его, и особенно глаза, и надеюсь, что узнаю, кто владеет этим счастьем, если увижу зрачки глаз его, и нельзя будет скрыть, кто именно такой по природе. Конунг послушался ее речей. И длился этот многолюдный тинг два дня. А княгиня подходила к каждому и замечала вид каждого, и не нашлось такого человека, который по ней похож был бы на то, что он совершит такие великие дела. И после того как тинг длился два дня и настал третий, еще увеличился тот тинг; шли туда все по повелению его, а иначе пришлось бы за это отвечать. Весь народ стал в круг, а эта славная женщина и знаменитая княгиня замечала лицо и весь вид каждого. И подошла она через некоторое время туда, где стоял юный мальчик в бедной одежде; был на нем плащ, а шапка была откинута на плечи. Она посмотрела ему в глаза и сразу узнала, что это у него такое высокое счастье, и отвела его к конунгу, и стало ясно перед всеми, что нашелся тот человек, которого она долго искала. И был этот мальчик взят во власть конунга. Открыл он конунгу и княгине род свой и звание — что он не раб, а открылось теперь, что он украшен происхождением от конунгов. И стали конунг с княгиней воспитывать Олава с благами, как собственного сына. Этот мальчик вырос в Гардах и скоро достиг совершенства по силе и уму, и вырос не по годам, так что через немного зим далеко опередил своих сверстников во всем, что может украсить доброго вождя. И как только он стал показывать себя и свои совершенства, он во многом превзошел [всех], и вскоре выучился рыцарскому обычаю и воинской мудрости, как люди, самые знающие и храбрые в этом деле. И потому был он в великом уважении и почете, прежде всего у конунга и княгини, а также у всех других, знатных и незнатных. Рос он там все дальше по уму и по числу лет и по совершенству во всем, что может украсить славного вождя. И Вальдамар конунг вскоре поставил его вождем своей дружины, чтобы он стоял во главе воинов, которые должны были добывать честь конунгу, и много славных дел совершил он в Гардарики и во всей восточной половине [мира], хоть здесь и мало рассказано. И когда ему было 12 лет, спрашивает он конунга, нет ли каких-нибудь городов и волостей
Об Олаве, сыне Трюггви