Испепеляющее дыхание костра стало нестерпимым. Горящий смерч закружил по площади, небо лизнули брызги от головней и обломков.
Бату-хан закрываясь рукавом, крикнул.
-Спасибо! Благодарю вас воины Сульдэ!
Опаленный конь рванул с места, за ним потеряв порядок, помчались монгольские всадники. Подожженная поминальным костром Рязань загорелась вторично. Целые сутки были видны вспышки огней и доносился удушливый запах паленого мяса и жира. Воины тревожно шептались.
-Если при каждом штурме уруского города будет гибнуть столько воинов, то наша армия истает как снег в пустыне. Помилуйте боги, мы можем сгинуть в этих снегах, а бессмертные ледяные мангусы выпьют всю кровь.
Надменный сотник прервал разговор.
-Пейте лучше арзу и не думайте о завтрашнем дне!
А у самого на душе скребут голодные львы.
Бату-хан был хмур и грустен, в этот печальный момент к нему шаркающей походкой подскочил Арапша.
-У меня для вас радостная весть повелитель.
Джихангир перстом указал Арапше на ковер.
-Для меня может быть только одна радостная весть: Леопардов и Пантера убиты или пойманы.
-Почти о великий повелитель. Нам удалось поймать рязанского воеводу, не того убитого княжеского, а поставленного от Белой Армии.
Батый сразу оживился.
-Что? А ну ведите его сюда.
Нукеры копьями подтолкнули, бледного юношу. Перед глазами джихангира предстал Игорь Олежный, пареньку едва исполнилось четырнадцать, однако благодаря высокому росту и массивным плечам можно было дать шестнадцать. Он был почти голый, под посиневшей кожей бугрились мышцы, из широкого плеча капала кровь, босые ноги покраснели от мороза, но стоял юноша прямо и смотрел без страха на властелина полумира.
-Попалась птаха в наши сети, шакал засевший на цепи. Как он сражался Арапша?
Громадный монгол ответил низким басом.
-Он сражался как раненый вепрь зарубив дюжину могучих нукеров, прежде чем нам удалось его скрутить.
-Дзе-дзе! Он великий батыр. Подымите ему голову.
Нукеры рывком подняли бледное лицо, сверкнули окровавленные русые волосы. Толмач торопливо переводил.
-Ты знаешь урус. я могу приказать тебя казнить, и ты это заслужил. Вместо этого я предлагаю, тебя стань моим нукером. Дам коня и саблю, если будешь верно мне служить сделаю тысячником.
Игорь Олежный поднял глаза, в них сверкнула ненависть.
-Не нужна мне бандитская милость - я Родиной не торгую.
И плюнул в уродливую харю Бату-хана. Плевок не долетел, ядовитая игла с которую он спрятал за щеку зависла в магической защите.
Джихангир рассвирепел.
-На крест его. Распните в низ головой, пусть умирает медленно и мучительно.
Монголы тут же заломили руки Олежному и поволокли юношу во двор. Там они спешно сложили крестом бревна, на них зверски выламывая конечности, разложили мальчика. Последовали страшные удары гвоздями в кисти и ноги. Юноша с трудом сдерживал стоны, раненное плечо выжигало кипящим маслом. Перевернув, они повесили Игоря в низ головой, а крест вбили в землю. Каждый удар при вбивании отдавался страшной болью, глаза закатились. Чародейка с наслаждением смотрела на то, как корчиться юнак. Когда его зафиксировали, Задан, вяло зевнула. Ее слог утратил опостылевшую рифму.
-Я слишком устала, и все же два моих кречета будут охранять этого мангуса, заодно и проследят что бы он, не терял сознания, а помучился как можно дольше.
Громадные птицы зависли над крестом, шестеро стражников также стали возле распятого, словно опасаясь побега.
Леопардов продолжал внимательно наблюдать за монгольским лагерем, хотя ему было очень жаль Игоря, он не хотел преждевременно выдавать себя. Назначенный воевода продолжал висеть, кости в кистях скрипели от боли, любое движение терзало тело, ныли ожоги и раны. В дополнение ко всему было очень холодно, дул ледяной ветер, тело непроизвольно тряслось, вызывая ощущения того, словно в тебя впились тысячи раскаленных кинжалов, а в переполненной кровью голове звучали кавалькады тяжеленных колоколов. В довершение ко всем бедам два магических кречета принялись его клевать, нанося удары против сердца и печени. Каждое движение стальных клювов вызывало ожоги, ребра трескались от ударов, появлялись фиолетовые синяки. Леопардов с трудом себя сдерживал, он понимал, что если чуть-чуть промедлить то будет уже поздно, Игорь просто умрет. Когда, наконец, злая ведьма заснула, он совершил уже не однократно проделываемый трюк, переодевшись под темника, с виртуозным искусством изменив внешность.
-Чего стоите джигиты! Все войско празднует победу, над урусами, а вы охраняете труп. А ну живо налейте кумысу и выпейте во славу бога Сульдэ.
Продрогшие нукера, с радостно поспешили выполнить волю начальства. По предварительной договоренности с Пантерой было решено испортить монгольский праздник в месте с наиболее подготовленными воинами нанести визит "вежливости". Справиться с двумя магическими кречетами еще проще, метнул два легендарных меча, громадные каждая размерами в полслона туши рухнули в сугроб. С легкостью, выдернув из дуба тяжелые бронзовые гвозди Леопардов, освободил полумертвого Игоря, аккуратно завернув юношу в шубу. Теперь предстояло снять внешнее кольцо охраны. Для всех темников и тысячников наивысшим авторитетом был Субудай-Багатур. Его внешность подделать непросто - он толст и довольно высок. Но толщину можно доложит подушками, а сутулость скрадывает рост, а уже густой скрипучий бас Субудая и вовсе не проблема, нет такого зверя коего воя не смог сымитировать мульти-клон. Подобрав похожего саврасого коня, Леопардов легкой рысью пустился по шатрам. Сощурив грозную мину, мульти-клон закричал на темников отвечающих за караулы.
-Почему ваши люди, не празднуют взятие Рязани и не поминают павших бойцов.
Трое крепких темников - десяти тысячников робко оправдывалось. Меховые шапки тряслись, ханы непроизвольно прятали драгоценности.
-О великий хан, ведь ты сам повелел, что бы наши часовые тщательно охраняли все подступы к ордынскому стану.
Тут самое главное орать погромче, если спокойным тоном Субудай отдает приказ ломать хребет, то, на какое злодейство он способен в гневе.
-Урусы полностью разбиты, рать белых мангусов испепелена нашей армией. Я повелеваю всем почтить память павших батыров и сладость победы. А вам приказываю - пейте больше крепленого кумысу, на радость богам!
Никто не посмел возразить, первичное оцепление было снято. Теперь пьяные монголы должны попасть под удар, но есть еще магическое охранение, выставленное чародейкой Керинкей-Задан. В дополнение к летучим мышам и воронам она выставила сухопутную стражу - тоже крысы, только белые под цвет снега. Он подслушал как шаманка шептала заклинания и в ультразвуковом диапазоне передал информацию Пантере.
Снежная Амазонка соскочила с дерева, снежные хлопья разлетелись в стороны. Бесцеремонным рывком она повернула медитирующего волхва.
-Пора начинать магическую битву. Убрать мышиные своры.
Дикорос встрепенулся, высунувшись из сугроба, на суровом лице волхва читалось сосредоточенность.
-Успокойся Пантера, знай в ярости меру! Магия требует стойкого духа, иначе выйдет сухая мокруха!
Самку мульти-клон оскалила крупные зубки.
-В этот и состоит самый шик, замочить врага не пролив капли крови! Результат требует боли, стальных нервов и воли!
Вместо ответа волхв сосредоточено бормотал заклинания, время, от времени листая толстую пергаментную книгу. Патера издевательски промурлыкала.
-Что-то с памятью твоей стало, не мозги видать в башке - сало!
Даже Марк Соколич счел нужным вмешаться, на фоне последних драматичных событий юмор Пантеры казался не уместным.
-Не отвлекай его от поиска нужных заклинаний. Ведь от этого зависит жизнь верных тебе воинов.
Снежной амазонке стало стыдно, она тихой сапой рванула к лагерю. Ее острый слух различал тревожное попискивание белых мышек, а обаяние сквозь сотни запахов чуяло сернистый аромат мохнатых тел. "Это не совсем обычные мыши интересно каковы они на вкус?"