-Я самый грозный и сильный из царей на земле! Пускай главный шаман подвергнет анафеме белых демонов!
Архидьякон покорно пропел.
-Анафему и вечно проклятье белым дьяволам Леопардову и Пантере - ныне и присно и вовеки веков!
Аминь! Анафема!
Оглушающее рявкнул дьякон.
Бату-хан налил кубок и протянул дьякону.
-Мне нравиться твой голос, он как рев трехгодового быка. Спой мне дифирамбу.
С весьма довольным видом джихангир произнес заумное словечко.
Дьяк разревелся во все горло.
-Великодержавный, престола господствующему хану! Вечная слава!
Арапша сделал угрожающий жест, хор подхватил.
-Вечная слава вовеки веков!
-Государю нашему и владыке всех стран ближних и дальних многие лета!
-Многие, многие лета!
Заливался хор. Архидьякон шепнул дьякону на ухо.
-Пожелай ему побед!
Дьяк продолжил завывание.
-Да будет удача тебе в делах ратных! Да обратятся в прах твои недруги.
Хор запнулся. Один из мальчиков крикнул.
-Не бывать этому! Пусть победят наши воины!
Тургауд с мечом рванул к певчему и получил подсвечником в морду. Опаленный монгол взревел, сразу несколько нукеров накинулось на хлопца.
-Не убивайте его!
Джихангир привстал с трона, золотая стрелка, прикрывающая нос делала его похожим на ожившего истукана.
-Вот это подлинный сын уруского народа! Народа злого и не покорного! Разденьте его, повесьте, вывернув руки во дворе, пускай помучиться.
Бату-хан глотнул из кубка.
-Продолжайте свою мистерию.
Хор лишился стройности, уцелевшие люди просто боялись монгольских варваров.
Юлдуз сидела неподвижно в глубоком кресле. В шелковой расшитой жемчугом и аметистом китайской одежде, увешенная драгоценностями как новогодняя елка, с алмазными перстнями на руках она казалась маленьким идолом. Ее сверкающие черные глаза излучали тревогу. В последних боях ряды тургаудов изрядно поредели и сотник Мусук, был включен в гвардейскую тысячу. Вот и сейчас, он, не смотря на не очень большой рост, был поставлен у входа. Горячий взгляд старшей и любимой жены кагана приводил в трепет. Он знал ее, знал еще с раннего детства, помня каждую ее черточку. "Вот она звезда, была бедной степной девушкой, а сейчас жена завоевателя вселенной. Какая сила в ней! Только одна женщина может сравниться с ней!" Перед глазами мелькнул образ Пантеры, с потрясающей ледяной красотой.
Вымученное служение подходило к концу. После завершения литургии Бату-хан устроил пир. Играла музыка, танцевали обнаженные девы. Из монастырских запасов были вытащены целые бочки черной икры. Бату-хану очень понравились звуки церковного органа, совмещенные с барабанным боем. Пришлась по вкусу и хмельная брага с настойками. Пока джихангир отплясывал дикие танцы, Юлдуз удалилась в покои. Ей был противен джихангир, кроме того, перед глазами всплыло красивое безусое лицо Мусука. Она вспомнила его, и если Леопардов был небожителем и понятное дело не парой для человеческой особи, то Мусук это совсем иное дело.
Арапша приказал Мусуку, проводить ханшу и сторожить ее покои. Большинство тургаудов уже надралось до свинячьего визгу, а молодой кипчак пользовался особым доверием. Они вместе двинулись по узкому коридору, когда подошли к покоям, Юлдуз повернулась.
-Мусук, я узнала тебя?
Ее рука уткнулась в кольчугу.
-Да это я!
Глаза у ханши загорелись огоньком.
-Во мне пылает огонь, твои братья предали меня, продав монголам!
-Я отрекся от своих братьев и отца, проклял свою юрту. Они сначала предали тебя, а затем и джихангира.
-Ты предан Бату?
-Повелитель сделал меня сотником, дал коня, меч, кольчугу. Он щедр и справедлив. Храбрый стремительный как ураган, великое будущее ожидает его! Он пройдет всю вселенную, и не найдет ни одного полководца, способного одолеть его. Да я предан своему господину и готов отдать за него жизнь.
-Значит, ты любишь его больше чем меня?
-Теперь я его ненавижу!
Юлдуз с тигриной страстью заключила его в объятия. Мусук осторожно отстранился.
-Я не могу предать джихангира.
На глазах Юлдуз появились слезы.
-Но я не люблю его. Это не человек, а жестокое чудовище. Он обещал подарить мне три царства - северное, восточное, западное... Но мне не нужна власть, замешанная на крови. Давай сбежим, бросим Бату-хана.
-Ради тебя я готов на все. Ты мне дороже Аллаха и всей вселенной! Поскачем в степь.
Он обнял Юлдуз. Ханша отстранилась.
-Нет, если мы сейчас убежим, то нас поймают или мы сгинем в холодных лесах.
Давай лучше я скажу джихангиру, что ты мой родной брат! Тогда он осыплет тебя подарками как джинн Аладдина.
-Это обман! Но если ты хочешь, то только ради тебя.
Юлдуз и Мусук вновь сошлись в объятиях.
-А вы и впрямь любите друг друга.
Произнес насмешливый голос. Словно ежик из тумана перед ними материализовался монгол в красном шитом золотом кафтане, но ханша даже из тысяч лиц узнала бы этот голос и взгляд.
-Лео это ты!
Вскрикнула Юлдуз и густо покраснела.
-Да я! Да ты не бойся, я не знаю чувства ревности и для меня гораздо противнее, что тебя ласкает это животное Бату-хан, чем это скромненький юноша. Ведь ревность это чувство людей не полноценных, хотя порой и нужно дев защищать бесценных!
Можешь назвать его братом, тогда вам будет безопаснее. И не бойся Мусук, уж мы то Батыгу остановим и я надеюсь, убьем. Тогда вы станете счастливыми.
Мусук стоял потрясенный. Впервые он разговаривал с Леопардовым, до этого у него был лишь встреча с Пантерой. Когда Леопардов сбросил парик, его светлые блестящие волосы напомнили Снежную Амазонку.
-Запритесь здесь! Сейчас начнется какофония! Я ведь сюда не на прогулку пришел. Лагерь монголов обраться в Ад!
. ГЛАВА Љ 31
Изрядно поддатый Бату-хан уперся лицом в громадную икону, где был изображен святой Власий, покровитель домашнего скота и прочих животных. Дрожащими пальцами он пытался поставить свечку.
-Судьбой тебе предначертано, стать монгольским богом. Оставь урусов прейди под нашу руку. Коли ты будешь, покорен, то станешь десницей Сульдэ!
Джихангир сломал свечку, ноги его не держали. Суровое темно-коричневое лицо Власия смотрела с осуждением. Святой как показалось Бату-хану, был крайне не доволен.
-Я повелеваю! Разжечь в честь Власия жертвенный костер. И забить девять черных быков. Взамен ты покалечишь коней урусов и прирастишь могучие крылья к нашим скакунам.
Суровый Субудай развалистой походкой приблизился к джихангиру.
-Это глупости! Хватит лизать икону. Пора в постель и отоспаться, очень скоро нам простоит решающая битва.
-Знаю! Все знаю! Но пускай он окажет нам свое покровительство.
Грохот от взрыва стал ответом Бату-хану. Тяжелая икона рухнула вниз, пребольно врезав золотой рамой по упрямому лбу джихангира. Оглушенный Бату-хан завалился, тургауды подхватили его под руки. В захваченном монастыре началась пляска смерти, мульти-клон заложил химические мины, тысячи нукеров и тургаудов погибали от удушья. Монастырь был под завязку забит монгольскими войсками, и поэтому количество жертв было весьма значительным. Леопардов правильно рассчитал, перепившись, забившись в узкие кельтии монастыря, нукеры напоминали лисицу, плотно зажатую в норе. Пантера в свою очередь, вместе с Белой армией атаковала находившиеся вне монастыря татарские орды. Мульти-клоны как всегда действовали быстро и слажено, на пользу им сыграло, и то, что Керинкей-Задан временно отключилась, копя силы для генерального сражения. В атаке принимали участие не только бойцы Белой армии, но ополченцы, дружинники. Леопардов специально настоял, что бы в сражении приняла и лапотная рать. Пантера поначалу возражала.