1583 — В Плюссе заключено перемирие со Швецией, по которому к ней отошли не только Нарва, но и Ям, Копорье и Ивангород. В руках Русского государства на побережье Финского залива остался лишь участок поблизости от устья Невы.
1584 — После смерти сына царь стал часто болеть. Его одолевали дурные предчувствия, и он призывал астрологов и «вещуний», пытаясь узнать свою судьбу. Англичанин Джером Горсей, находившийся в России в те годы и лично знавший царя, утверждал, что они указали день его смерти. Знавший об этом предсказании Б. Я. Бельский обвинил колдуний в обмане, так как царь в роковой день — 19 марта — показался ему «так же крепок и невредим, как прежде был». Но колдуньи попросили не спешить с выводом до заката. Царь тем временем еще раз перечитал свое завещание, потом по совету врачей отправился в баню, «мылся в свое удовольствие и, по своему обыкновению, тешился приятными песнями. Вышел он оттуда около семи часов и чувствовал себя свежее; его привели и усадили на постель. Иван подозвал Родиона Биркена, дворянина, которого он любил, приказал ему принести шахматный столик и стал сам расставлять шахматы. Главный любимец его, Борис Федорович Годунов, и другие стояли кругом стола. Царь был в широком платье, рубахе и холщовых штанах. Вдруг он ослабел и упал навзничь. Поднялся крик, смятение: кто посылал за водкой, кто — в аптеку, за розовой водой и золотоцветом, кто — за духовником и медиками. Тем временем он испустил дыхание и окостенел».[208]
Кончилось правление царя Ивана IV. Подводя его итоги, правомерно вспоминают о значительном укреплении самодержавия, об уничтожении самой возможности феодальной оппозиции, об укреплении восточных границ после присоединения Казанского ханства... Но отдавая должное усилиям Ивана в стремлении укрепить государство и прежде всего личную власть царя, мы не можем забывать о страшной цене, которой было за это заплачено. Страну обескровила не только двадцатипятилетняя Ливонская война, принесшая в конце концов лишь территориальные утраты. Трагичнее было другое; в результате внутренней политики Ивана IV как прямое следствие опричных погромов произошли разорение и запустение центральных областей страны, куда и не ступала нога неприятеля. В вакханалии расправ погибли опытные полководцы, блестящие дипломаты, многомудрые дьяки; меч опричников рубил прежде всего головы наиболее авторитетных светских и церковных деятелей. Духовный и интеллектуальный потенциал страны был чрезвычайно ослаблен репрессиями. А как оправдать истребление десятков тысяч людей во время новгородского похода 1570 г., то, что вместе с опальными боярами гибли не только члены их семей, родственники, дворяне, но и их слуги и даже крестьяне? Эти массовые убийства, изощренные истязания и надругательства не могут быть оправданы никакими политическими целями.
РОССИЯ В КАНУН СМУТЫ
Итак, Иван IV умер. О его смерти бояре не спешили объявить народу, пока не были приняты необходимые меры обороны Кремля и не принята Федором Ивановичем присяга бояр. На ведущую роль в государстве рассчитывал Б.Я. Бельский, и он не стал терять времени: опираясь на отряды кремлевских стрельцов, самоуверенный претендент в отсутствие бояр «затворил» Кремль. Но эта акция вызвала не только сопротивление бояр, но и бурный протест москвичей, которые, захватив пушки, направили их на Кремль. Бельский был выслан из Москвы.
31 мая состоялось коронование Федора. Слабый телом царь не смог вынести утомительную процедуру торжественного обряда: он даже отдал подержать царские регалии (шапку Мономаха и золотое яблоко — «державу») Борису Годунову и князю И. Ф. Мстиславскому. Этот эпизод поразил окружающих.
По описанию английского посланника Д. Флетчера, царь Федор был «росту малого, приземист и толстоват, телосложения слабого и склонен к водяной; нос у него ястребиный, поступь нетвердая от некоторой расслабленности в членах; он тяжел и недеятелен, но всегда улыбается, так что почти смеется. Что касается до других свойств его, то он прост и слабоумен, но весьма любезен и хорош в обращении, тих, милостив, не имеет склонности к войне, мало способен к делам политическим и до крайности суеверен. Кроме того, что он молится дома, ходит он обыкновенно каждую неделю на богомолье в какой-нибудь из ближних монастырей».[209]
Естественно, что Федор не мог управлять государством; фактическим правителем становится тридцатидвухлетний боярин Борис Федорович Годунов, деверь Федора, получивший от него во время коронации высокий чин конюшего. Положение Годунова не было, однако, прочным; он имел немало недругов и всеми средствами старался от них избавиться. Борису удалось низложить и уморить в темнице своего соперника — всесильного казначея Петра Головина, уличенного в растратах боярской комиссией, специально созданной Годуновым. Затем Борис добился устранения И. Ф. Мстиславского, который постригся в монахи в далеком Кирилло-Белозерском монастыре.