Чудью, состоявшей из множества племен, заселен был, по другую сторону за новгородцами, и весь Восток, от Северного моря до Каспийского.
Смышленые пришельцы разузнали, где в основном расположены естественные ресурсы, в которых они наиболее имели нужду, и что могут они предлагать в замену перми, булгарам, хозарам, югре. Им удалось даже впоследствии стать твердой ногой на самых выгодных для себя в этом отношении местах, откуда они могли распространять свою власть над соседними областями. Так возникли новые поселения, оказавшиеся вскоре для них необходимыми — Изборск, Торжок, Белозерск, Ростов, Муром, Бежецк, Волок Ламский.
В торговле новгородской приняли вскоре участие и норманны, нигде не упускавшие случая заводить свои связи и расселявшиеся повсеместно; они распространили новгородскую торговлю еще далее, до самого устья Волги, куда, с противоположной стороны, через Каспийское море, из внутренней Азии, проникло с той же целью другое — бодрое, живое, и, вместе, образованное племя того времени — арабы.
Арабы привозили в устье Волги к хозарам пряности, южные плоды, шерстяные ткани, драгоценные камни, которые до сих пор удерживают у нас свои восточные наименования: изумруд, яхонт, бирюзу, жемчуг… Чудские племена доставляли меха, рыбу, хлеб, металлы, юфть. Из низовых южных славянских поселений доставлялся хлеб, мед, воск. Из Греции — паволоки, золото, вино. Норманны торговали мечами франкской работы, янтарем, пухом, невольниками.
Очень рано между всеми этими народами началась взаимная мена, из которой мало-помалу, по мере распространения сообщений, образовалась правильная обширная торговля с определенными путями.
«Бе путь из Варяг в Греки, говорит Нестор, и из Грек по Днепру, и вверх Днепра волок до Ловати, по Ловати внити в Илмер озеро великое, из негоже озера потечет Волхов, и втечет в озеро великое Нево, того озера устье внидет в море Варяжское.
Тем же из Руси может ити в Болгары и в Хвалисы… потече Волга на восток, и втечет семидесятью жерел в море Хвалисское (Каспийское)».
Огромное количество арабских монет (диргемов), седьмого, восьмого и следующего веков, равно как и византийских, норманнских, часто находимых по всему этому пространству, служит неопровержимым доказательством живого сообщения между племенами, здесь обитавшими, с отдаленной древности.
Смышленые словене умели воспользоваться своим выгодным положением, на перепутье норманнов в Грецию и к финским племенам, передавали товары из рук в руки и богатели. Город их стал, в некотором смысле, перевалочным местом на Севере. Слава о Новгороде распространилась по всему Варяжскому (Балтийскому) поморью, а исландские саги наполнились сказаниями о богатстве и могуществе великого Гольмгарда.
Точно такое же значение получил на юге Киев, принадлежавший другому славянскому племени, полянам (предкам, кажется, нынешних великороссиян).
Новгород подвергся нападению норманнов, господствовавших на всех соседних морях, Киев со всеми южными племенами — хозаров, главная сила которых сосредоточивалась в Итиле (нынешней Астрахани), на устье Волги.
В 859 году (первое определение времени в летописи) какая-то ватага норманнов, называвшихся у нас варягами, приплыла по Варяжскому морю в устье Невы, рассыпалась по сторонам и обложила данью встреченные ею племена, славянские и финские.
Но владычество норманнов продолжалось не долго: племена вскоре восстали, одно за другим, потому ли, что были выведены из терпения насилием пришельцев, или потому, что увидели возможность легко справиться с ними, и не захотели нести напрасных убытков.
Как бы то ни было, хозяева прогнали незванных гостей туда, откуда они приходили, «за море», и начали по-прежнему «владеть сами о себе», но вскоре перессорились между собою, «встал род на род», полилась кровь, и усобице не видать было конца, а норманны, с часу на час, могли воротиться с новыми, еще большими силами, отмстить жестоко за полученное оскорбление и наложить иго тяжелее прежнего!
Тогда, среди общей смуты, пришла в голову кому-то из воевавших благая мысль, чтобы прекратить кровопролитие: «Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву».
Совет пришелся по душе. Но где искать князя столь сильного, чтобы он мог дома держать свое имя грозно, а в нужном случае защитить мирные племена от внешних врагов?