«Потомство их живет, я думаю, до сих пор там», говорит Поликарп.
Пришли три неизвестных человека к Григорию, намереваясь поглумиться над ним: «Вот друг наш, сказали они, осужденный на смерть. Постарайся избавить его от беды, дай, чем откупиться от смерти». Григорий опечалился и сказал: «Горе человеку сему, яко прииде час гибели его». «Если ты дашь что, отче, возразили они, то он не умрет». Им хотелось получить что-нибудь и разделить между собою. Григорий сказал: «Я дам, а он все-таки умрет», — и спросил их, на какую смерть он осужден. Те отвечали: «Быть повешенным на дереве». Григорий подтвердил: «Да, он будет повешен на дереве», — слез в погреб, где обыкновенно молился, чтобы ум не слыхал ничего земного, а очи не видели никакой суеты, вынес оттуда остальные свои книги и отдал пришедшим, чтобы искупить от казни осужденного. Они взяли книги и ушли, смеясь над ним. На ночь же вздумали они опять придти к Григорию и обобрать плодовые деревья. Пришли и заперли инока в погребе. Тот, которому Григорий сказал быть повешенным, влез на дерево и начал обрывать яблоки. Ветвь, за которую он держался, обломилась, и он упал. Летя, он зацепился полою за другую ветвь и удавился ожерельем. А прочие двое, между тем, испугавшись, бежали. Помочь было некому; Григорий был заперт в погребе, а братия находилась в церкви. Выйдя из церкви, они увидели человека висящего, удавленного, и ужаснулись. Отыскали Григория. Выйдя из погреба, он велел снять мертвого и сказал друзьям его, сюда же приведенным: «Вот как сбылась ваша мысль. Бог поруган не бывает. Если бы вы не заперли меня, я пришел бы и снял его с дерева, и он бы не умер». Те пали к ногам его и просили прощения. Григорий назначил им работы.
А вот как он скончался: князь Ростислав Всеволодович, отправляясь в поход на половцев, заехал в монастырь за благословением со своими отроками. Григорий спускался в то время с горы к Днепру за водой. Отроки начали ругаться над ним, «поносяще словеса срамные». Инок сказал им: «О дети мои, вам бы нужно было плакать о своей погибели и каяться в своих прегрешениях, молитвы за себя просить, потому что постигнул вас суд, — все вы погибнете в воде и с князем вашим, — вы злое творите!» Князь, услышав его пророчество в пустошь, закричал на него с гневом: «Мне ли ты пророчишь погибель от воды, мне, умеющему плавать», — и велел ему связать руки и ноги, навязать камень на шею и бросить в реку. Два дня искала его братия и не нашла. На третий день пришли в его келью, чтобы забрать его вещи, и увидели его мертвого в келье, связанного, с камнем на шее; а лицо было светло, как у живого, — вся одежда его была еще мокра. Никто не приносил его, и двери были заперты. Братия вынесла его и погребла с честью в пещере. Многие годы оставалось оно целым и нетленным.
Ростислав в ярости не покаялся в грехе, не пошел в монастырь и не принял благословения. В сражении под Триполем русские войска были разбиты; несчастный сын Всеволода, в бегстве, переплывая реку, утонул со всеми своими, по слову блаженного Григория. Память 8 января.
Агапит, киевлянин, постриженный при Антонии, был часто свидетелем, как больные, приносимые к святому отшельнику, были исцеляемы от его пищи, под видом врачебного зелия. Следуя своему учителю, он начал ходить сам за больной братьею. Если случится кому занемочь, Агапит служил ему, поднимал и клал его, выносил на своих руках; продолжится долго болезнь, — преподобный не оставлял больного и молился о нем беспрестанно, до тех пор, пока тот выздоравливал. Бог послал ему дар исцеления, и в монастыре получил он прозвание: Лечец. Из города, когда распространилась молва о его чудесном даровании, часто приносили к нему больных, и те получали исцеление. Славился тогда в Киеве врачеваньем один армянин, который, взглянув на больного, предсказывал ему верно исход болезни, назначал даже день и час смерти. И никогда не изменялось слово его, никогда не вставал такой больной. Так, назначил он умереть через восемь дней первому боярину князя Всеволода. Блаженный Агапит дал ему от своей пищи, помолился, и боярин выздоровел. Слово промчалось об Агапите по всей Русской земле. Армянин исполнился зависти: он послал одного осужденного на смерть, дав ему смертного зелия, чтобы тот умер перед глазами Агапита. Блаженный подал ему монастырской пищи, помолился, и преступник избавился от смерти его молитвой. Армянин, посредством своих «тожеверников», хочет уморить монаха смертным зельем: тот пьет, и остается без вреда. Занемог князь Владимир Всеволодович Мономах в Чернигове. Армянин лечил его, но без всякой пользы. Болезнь усиливалась, и он, видимо, приближался к концу. Тогда послал он к игумену Ивану с просьбой прислать к нему Агапита. Игумен велел иноку идти в Чернигов. «Нет, отвечал блаженный, если я пойду к князю, то должен буду и ко всем ходить; не могу я для человеческой славы отойти от врат монастырских: я произнес обет оставаться здесь до последнего издыхания; если ты изгонишь меня, я отойду в другую сторону и возвращусь сюда, когда минует это дело». Посол княжий, увидя, что инок никак не соглашается идти, просил его, чтобы дал, по крайней мере, зелье. По приказанию игумена он дал зелья от своей пищи, и князь, вкусив от нее, тотчас выздоровел.