Близ своей обители княжна построила храм Богоматери и при нем основала общежитие иноков.
Уже в преклонных летах она решилась, в исполнение давнего намерения, посетить святые места.
Вверив обитель сестре своей Градиславе-Евдокии, преподобная отправилась на Восток в сопровождении кн. Давыда, уже знакомого с Востоком; с нею отправилась и родственница Звенислава-Евпраксия. На пути своем она встретилась с императором Мануилом, шедшим против венгров; потом в Константинополе была обласкана патр. Лукой. Она посетила Св. Софию, поклонилась святыням и в других местах восточной столицы и продолжала путь в Иерусалим. Здесь, остановясь в Русском монастыре Пресвятой Богородицы, святая княжна ходила на поклонение Живоносному гробу Господню и поставила над ним лампаду. Потом обошла разные места, ознаменованные жизнью Спасителя, и в Русском монастыре занемогла. После 24 дней болезни предала дух свой Господу, 23 мая 1173 года.
Тело ее погребено было в обители преп. Феодосия в Иерусалиме и оттуда перенесено в киевские пещеры, вероятно, около 1187 года.
Великий князь Андрей Боголюбский. Строгий блюститель правды в своих владениях, благодетель убогих и нищих, строитель многих церквей и монастырей, ревностный христианин; он убит своими приближенными в 1174 году, 29 июня. Мощи его почивают во владимирском Успенском соборе, в приделе, посвященном его имени; обретены нетленными 15 октября 1702 года.
Князь Глеб, сын Андрея Боголюбского, неизвестный, впрочем, по летописям, отличался благочестием и праведной жизнью, скончался двадцати лет и после смерти прославился многими чудесами, как говорит местное предание. Мощи его открыты 31 ноября 1702 года.[20]
Князь Мстислав Ростиславич новгородский, сконч. 14 июня 1180 года. Память его чтится местно.
Илья Муромец. По словам Кальнофойского, он жил за 450 лет до его времени, т. е. около 1188 г., и по народному назывался Чеботком, а что это был витязь времен Св. Владимира, об этом нет исторических свидетельств.[21]
Давыд и Евфросиния, муромские чудотворцы, в монашестве: Петр и Феврония. Давыд был вторым сыном князя Юрия Владимировича муромского.[22]
Занял стол по смерти брата Владимира в 1203 году. За некоторое время до того он подвергся болезни: тело его было покрыто струпьями. Славившаяся умом своим дочь «древолазца» (бортника) излечила его мазью, — оставался только один струп, которого не коснулась мазь. По разговорам и поступкам девушки князь признал высокие качества ума и сердца в дочери бортника и дал слово на ней жениться; но потом нашел неприличным для князя супружество с простой девушкой. Болезнь возобновилась. Евфросиния вновь вылечила князя, и признательный князь выполнил тогда свое слово, сочетался с ней браком. Когда же после брата вступил он на престол, муромская знать, подстрекаемая младшим братом и племянником, объявила: или пусть отпустит от себя супругу, оскорбляющую своим происхождением знатных жен, или же оставит Муром.
Князь согласился отказаться от княжества. Он остался после того с небогатыми средствами к жизни, и печальные мысли невольно приходили ему на ум. Но умная княгиня говорила ему: «Не печалься, князь, милостивый Бог не оставит нас в нищете». В Муроме скоро открылись раздоры непримиримые, искатели власти схватились за мечи, и многие из вельмож потеряли жизнь. Бояре муромские вынуждены были просить князя Давыда и княгиню Ефросинию возвратиться в Муром.
В 1207 году великий князь Всеволод за услуги, им оказанные, дал ему рязанский город Пронск. Давыд уступил его рязанским князьям при первом их вызове. Супруги вели жизнь праведную. Один женатый возмущался нечистыми мыслями, смотря на прекрасную княгиню. «Почерпни воды из реки с этой стороны судна», сказала княгиня (это было во время плавания по р. Оке). Тот почерпнул. «Испытай, какова?» Тот исполнил приказание. «Почерпни воды с другой стороны судна и испытай также», сказала княгиня. И когда тот выполнил волю ее, она спросила: «Находишь ли разность между той и другой водой?» «Никакой», отвечал тот. Святая сказала тогда: «Точно так одинаково естество женское; напрасно ты, оставляя свою жену, думаешь о чужой». Когда князь и княгиня достигли старости, то в одно время облеклись в иноческое одеяние, один с именем Петра, другая с именем Февронии. По пасхальной неделе 1228 г. умер сын кн. Давыда, потом на той же неделе преставился сам князь-инок, а в один день с ним почила и блаженная Феврония. Князь и княгиня, согласно с завещанием, положены были в одном гробу.
20
Младший сын Андрея, по имени Глеб, княжил в Новгороде, был изгнан оттуда и явился в Грузии мужем знаменитой Тамары.
21
Европейский путешественник Эрих Лясотта, посетивший Киев в 1594 г., говорит, что гробница Ильи Муромца, богатыря, находилась вне церкви, а в пещерах, среди прочих мощей, мощи товарища Муромца, Ильи Чеботка, полагая их, таким образом, разными лицами. Книга Кальнофойского, монаха Киево-Печерской лавры, была издана в Киеве в 1638 г.
22
Не все исследователи придерживаются этого мнения. Так, Карамзин считает Петра не самим Давыдом, а его сыном. Рассказ, приводимый о нем Погодиным, взят из жития, и не соответствует тем немногим сведениям, которые о Давыде (и его сыне) имеются в летописях.