В 1216 году Мстислав новгородский великому князю Юрию Всеволодовичу под Липицами.
1149. Изяслав говорит дяде Вячеславу: «Прими меня в любовь, а не то волость твою пожгу».
Давыдовичи несколько раз переходили с одной стороны на другую, от Изяслава Мстиславича к Святославу Ольговичу и Юрию, и от них опять к Изяславу Мстиславичу.
В 1147 г. Святослав Всеволодович из рода Ольговичей, служивший дяде (по матери), великому князю Изяславу Мстиславичу, перешел к его врагам, родным с отцовой стороны, в Чернигов, с его разрешения.
Он же (1155), после смерти великого князя Изяслава Мстиславича, призван был из Чернигова в Киев для распорядков, во враждебный, так сказать, стан, престарелым Вячеславом, в ожидании на стол великокняжеский Ростислава смоленского, а когда приблизился Юрий, то ударил ему челом, говоря: «избезумился есмь», и получил прощение, благодаря, впрочем, ходатайству двоюродного брата Святослава Ольговича, к которому также находился часто во враждебных отношениях.
Точно таким же образом получил прощение от Юрия и Ростислав смоленский, долго воевавший с ним, помогая брату, великому князю Изяславу Мстиславичу, и, по его уже ходатайству, Изяславичи.
Старший сын Юрия, Ростислав, перешел (1148) на сторону врага его, великого князя Изяслава, во время самого разгара войны, и получил от него удел. Через некоторое время Ростислав подвергся там подозрению и был отпущен назад к отцу, который принял его без всякого гнева и пошел мстить за него.
1196. Ярослав черниговский, приняв оборонительные меры, послал сказать своим врагам, великому князю Всеволоду суздальскому и Давыду смоленскому: «Брате и свату, отчину нашу и хлеб наш взял еси; ажь любишь с нами ряд правый, и в любви с нами быти, то мы любви не бегаем, и на всей воле твоей станем; пакы ли что еси умыслил, а того не бегаем же, да ны како Бог разсудит с вами и святый Спас».
Большого кровопролития в войнах предполагать нельзя, если в продолжение почти двухсот лет на месте междоусобных битв пало только пять князей, хотя они всегда сражались наряду с простыми воинами: Изяслав Ярославич (1078), Борис Вячеславич (1078), Владимир Давыдович (1151), Изяслав Давыдович (1161), Изяслав Глебович (1182).
Это — общее замечание о войнах, но бывали войны ожесточенные, внушенные местью, вследствие явного нарушения права или личного оскорбления, например, войны Олега Святославича (1078, 1096). Юрий Долгорукий с запальчивостью искал Киева, на который имел право больше племянника Изяслава Мстиславича. Когда он услышал о сожжении своего последнего убежища на Руси, городка Остреческого, то собрался в поход (1152), восклицая: «Отожгу!» Роман волынский преследовал своего тестя, Рюрика Ростиславича, с неистовством, и постриг его, наконец, в монахи (1102, 1205).
1196. «Ростислав Рюрикович с Володимером и Черным клобуком ехавше, повоевавше и пожгоша волость Романову около Каменца, и тако ополонишася челядью и скотом, и отместившеса, возвратишася во свояси».
Жестокость на войне можно назвать общим явлением, по крайней мере, обыкновенным. Действия этого рода вызывались, впрочем, иногда необходимостью, а иногда увлечениями гнева. Так, в 1068 г., Мстислав Изяславич, вернувшись в Киев, после изгнания, с отцом, перебил 70 человек чади, а других ослепил и погубил, без испытания.
1097. Ростиславичи перебили жителей города Всеволожа, принадлежавшего к уделу врага их, Давыда Игоревича, и потом расстреляли бояр Василья и Лазаря, наушничавших ему на Василька.
1144. Владимирко убил многих жителей Галича за сношения с его племянником.
В 1146 г. великий князь Изяслав Мстиславич, в войне со Святославом Ольговичем северским, советовал вятичам: «Ловите убить его лестью, и дружину его избити».
115З. Он же велел убить всех пленных галичан, которых было у него больше, чем собственных воинов, «а лучшие мужи с собою поя, — и бысть плач велик по всей земле Галицкой».
1161. Брат его, Ростислав, услышав об изгнании новгородцами его сына, велел всех новгородцев, случившихся в Киеве, побросать в Пересеченский погреб, где и задохнулось их 14 человек за ночь, в чем он после горько раскаивался.
1216. Ярослав Всеволодович, разбитый новгородцами под предводительством Мстислава Мстиславича, прибежав в свой Переяславль, велел всех новгородских купцов побросать в погреба и затворить в тесных избах, — так «издушил» он их полтораста.