Цин Шуи начал изучать и анализировать Технику. После пары попыток, он был еще не в состоянии собрать даже малейшую Ци. Цин Шуи знал, что Рим не за один день стоили. Для того чтобы стать сильным, нужно много трудиться. Будь все просто, то мир уже заполонили бы сильные эксперты.
Цин Шуи упорно продолжал свои попытки собрать Ци, каждая неудача лишь усиливала его упорство.
Постепенно Цин Шуи почувствовал онемение в теле. Казалось, что он тренировался уже целую вечность, но все еще был неспособен сконцентрировать Ци.
Спустя еще час, Цин Шуи открыл глаза и понял, что уже настал полдень. Он знал что скоро ему придется идти домой, ведь его мать будет беспокоиться. Несмотря на то, что он целый пол дня сидел в одном месте, он не чувствовал себя уставшим. Он не спеша встал и направился обратно в особняк Цин.
Придя в особняк, Цин Шуи понял, что тренировка молодого поколения клана Цин еще не закончилась. Сейчас, глядя на их занятие боевыми искусствами или практикой с мечом, он не чувствовал ничего. Его зависть и ревность совершенно испарились, сейчас, их место занимало желание превзойти их!
При входе во двор он столкнулся с Цин Луо. «Цин Шуи, ты снова ходил гулять? Тебе стоило бы сначала отдохнуть и выздороветь для начала». Цин Лоу мягко его укорил.
«Дедушка, я просто прогуливался, не беспокойтесь обо мне, свежий воздух благотворно на меня влияет, я чувствую себя хорошо» Цин Шуи почувствовал, что его дед действительно волновался за него.
«Тебе стоит быть более осторожным. Сегодня я послал в Город Ста Миль, чтобы купили стебель 100 летнего женьшеня. Мы можем извлечь его экстракт, который ты будешь принимать после еды» сказал Цин Луо с заботливым взглядом.
Цин Луо мог сказать, что Цин Шуи имел исключительный интеллект. Каждое его предложение было четким и оформленным, даже его менталитет был практически как у взрослого человека. Как же жаль, что он не мог заниматься своим развитием… Цин Луо тяжело вздохнул.
Глава 5. Цин Шуи Развивается!
Эти дни были мирными и спокойными, несмотря на то, что Цин Шуи не мог сформировать даже нить из Ци, он все равно продолжал практиковать Технику Древнего Усиления. Он верил, что рано или поздно у него все получится.
Символ Инь-Ян в его сознании постоянно подпитывал его тело, изменяя и улучшая его конституции. Улучшения затронули не только кости и мышцы, даже внутренние органы становились крепче.
Цин Шуи все еще выглядел довольно хило. Однако несмотря на это, он мог чувствовать намек на жизненные силы в своем организме. Глаза его стали еще очаровательнее и стали обладать притягивающей глубиной.
Цин Шуи не собирался никому раскрывать состояние своего тела, и факт того, что оно теперь был в состоянии практиковать боевые искусства. Изначально, он хотел сохранить это в тайне от всех, но в душе жаждал дня, когда Цин Юи сможет им гордиться. Поэтому Цин Шуи решил рассказать правду своей матери.
Вернувшись с гор, он увидел как члены клана 3 го поколения ревностно практиковали секретную технику клана — Искусство Синего Лотоса.
Из-за того, что Цин Шуи не был в состоянии развиваться, между ним и другими членами клана был большой разрыв, и они не заботились о том, чтобы бросить на него взгляд, когда он проходил мимо.
Цин Юи стояла у входа в дом. Это было место, где они жили все это время. Тут был небольшой сад, в котором росли различные растенияи цветы, а также небольшое озеро с лазурными карпами.
Цин Юи стояла у озера, ее прекрасное лицо и грациозные движения излучали ауру красоты, которая присуще рыбам в воде или птицам в воздухе. Цин Юи словно сошла с картины. Однако были и моменты, когда от нее исходила печаль.
Цин Шуи уже не в первый раз видел свою мать в таком виде. «Что же я могу сделать сейчас?» вздохнул он. Для начала, ему нужно было стать сильнее, намного сильнее. Цин Шуи уже в возрасте 1 года мог понимать разговоры, естественно Цин Юи не знала об этом и часто разговаривала с ним.
Цин Шуи тихо вышел со двора и перед входи закричал «Мама! Я в порядке, я вернулся!». Он не хотел, чтобы его мать знала, что он был свидетелем ее отчаяния ранее. Он сделал вид словно только что вернулся.
После того как Цин Юи услышала его голос, выражение ее лица мгновенно изменилось на приветственную улыбку, на лице не осталось ни следа бывшей меланхолии.
Цин Шуи почувствовал укол боли в своем сердце. «Мать так много страдала, делая счастливый вид, чтобы я за нее не беспокоился. Только ночью, пока никого не было рядом, она могла плакать».