- Хотите сказать, что он двинулся к Запретному городу? – Линд приподнял бровь; при всем его вежливом тоне, на лице читалась насмешка. Следопыт не мог этого не заметить и, хотя первым же и нарушил приличия, обиженно отрезал:
- Это очевидно, профессор Тар. Не в обиду вам будет сказано, но где еще ошиваться бездомному сыну Отреченного, как не в городе, где его никто не будет искать? – помолчав, он скривился. – Разумеется, вы можете сомневаться в аналитических способностях Отдела по борьбе с преступ…
- Следопытов. Говорите проще, иначе мы к утру не справимся, - Линд сказал это не со злостью, а, скорее, с печалью, заслужив одобрительный вздох фейки.
- Честное слово, если он тебе не нужен, я в него влюблюсь! Тааакооой душка!
- Итак. Полагаю, что ваш план состоит в том, чтобы обыскать Запретный город, ткнуть палкой в осиное гнездо? Отличный план, ничего не скажешь.
- Куда мне до ученых каст! - с невыразимым презрением бросил следопыт. – У вас есть иные предположения? Возможно, вы знаете то, чего не знаю я? Возможно, вы знаете, где и как мог пропасть ваш глубокоуважаемый брат? Возможно…
- Довольно, - холодно отрезал Линд, мигом превратившись из усталого профессора в ледяной айсберг. Перспективный, осознав наконец, что рискует доболтаться до морального суда, сжался. – Знайте свое место. Я считаю ваш план глупым, но другого нет. Поступим по-вашему. - Он допил чай и, с раздражением поставив чашку на стол, поднялся. - Пойдем, Веара.
- Красивая у вас невеста! - Поняв, что разговор пошел как-то не так, Перспективный разулыбался и протянул мне руку. Ну надо же! Дошло, что надо познакомиться. Жутко хотелось поставить его на свое место, поведав о принадлежности к Великим, но я сдержалась.
- Сожалею, вы ошиблись, - я быстро пожала руку и отвернулась.
Чем дольше живу, тем лучше понимаю: Великие и люди слишком разные, чтобы принять друг друга. Время идет, проходят года, кровь альвенов растворяется в человеческой, но это не уменьшает пропасти между нами. Великих ненавидели, но не за то, что мы стояли выше или жили дольше. Нас ненавидели за то, что мы другие. Если когда-нибудь – не дай Создатель! – но если когда-нибудь мы утратим связь с Землей, с магией, то нас сотрут за считанные дни.
- Сожалеешь? – Линд сжал мою руку и улыбнулся. – Неужели и правда?
- Ты о чем? – Я остановилась у лестницы.
- Я… - Линд посерьезнел и в упор посмотрел на меня. – О нас?
В его глазах не было ни страха, ни волнения – он будто надеялся, что я скажу «как ты мог вообще об этом подумать? Я и ты – фу, как смешно!». И это, по идее, правильный ответ.
- Так мы поедем в Запретный город? – Чтобы увильнуть от ответа, я готова была даже сплясать танец гномов.
- Ты не ответила.
Вот пропасть! Ну что ему просто не живется?! Да откуда мне вообще знать – не тем голова забита! Жалею ли я? Жалею. А еще жалею, что у меня мало времени; что я встретила Линда так поздно и что впереди все так… не весело.
Жалею… жалость – бесполезное чувство.
- Да без ума она от тебя, без ума! – фейка вовремя взорвалась воплями. Молчать мелкая никогда не любила, и очень кстати запас ее молчания истощился. – Давайте по быстрой вас поженим и разлетимся, я спать хочу! Уууу, все маленьких забыть норовят, все хотят обидеть. Бедная ты, несчастная фейка, никто о тебе не подумает! Никто о тебе не вспомнит!
- Слышал? – я рассмеялась. – Абсолютно без ума. Линд? – Я подавила нервный смех и серьезно на него посмотрела. – Прости меня, ладно?
Пока наш профессор не опомнился не стал выяснять, что это я такого натворила, я развернулась и поднялась наверх. Фейка золотым и возмущенным пятном света маячила перед глазами.
У дверей я оглянулась. Линд что-то задумал. Нет, он не выдал себя, но я чувствовала. Он улыбнулся и, приложив руку к груди, шутливо поклонился – с печалью и грустью.
***
Во сне я бродила по лабиринтам, все время попадая не туда, куда нужно. Я заходила в одни двери и оказывалась возле других, я пыталась их открыть, но не могла. Я кружила вокруг двери, которая манила меня, словно ночного мотылька, но не могла ее открыть. Меня что-то держало, и стоило мне коснуться двери, как я проходила сквозь нее, не попадая внутрь.
А потом мне показалось, что на меня кто-то смотрит. Не враждебно – но я чувствовала боль и тяжесть, чужие эмоции. Кому-то очень больно, невыносимо, до слез. Кто-то расставался с чем-то навсегда, и боль, будто волны, накрывала его с головой.
Я проснулась. Но, кажется, опять во сне. Темная фигура наклонилась ко мне, прижала к себе, потом мягко, нежно, ласково, но крепко прикоснулась губами ко лбу. Мне вспомнилось, как уходил отец – уходил в долгую экспедицию, на Хрустальный Материк, и с тех пор я больше его не видела. Он прощался со мной навсегда – как и этот человек.