Боюсь человека, который замечен не мирным к начальнику. Хотя причина сего иногда может быть и в начальнике, но сыны мира и с немирным начальником умеют охранять свой мир в терпении.
Миловать и тайно врачевать — бесспорно хорошо, когда так приемлется врачевание. Но когда явен проступок и явно неповиновение исправлению, и когда человек стремится далее на стропотный путь, не знаю, довольно ли сказать: поди с миром. Надобна некоторая осторожность, чтобы своеволие и худой пример не являлись побеждающими и торжествующими.
Снисхождение к преткнувшемуся и падшему надобно иметь, но снисхождение к небрежному и закосневающему в падении имеет в обществе неблагоприятное действие, охлаждая ревность и распространяя небрежение. Надобно беречь каждого, но ещё больше беречь дух всего общества.
Подумайте и то, не надобно ли иметь дар, чтобы прощать, иначе будешь поблажать. Илий думал, что кротко поступал с детьми своими, но не было то в милость никому, а в погибель всем. Аммон покрывал брата духом любви и духом благодати, сказав ему: внимай себе, потому следствие было в сем покаяние, в других назидание. Дар прощать выше дара исправлять наказанием. Успевает тот, кто берётся за дело своей меры.
Святитель Феофан Затворник (Говоров)
Святитель Феофан Затворник явился одним из величайших продолжателей литературного подвига старца Паисия: взяв за основу его перевод «Добротолюбия» с греческого на церковнославянский язык, святитель Феофан составил «Добротолюбие» на русском языке.
Епископ Феофан родился в 1815 году в семье сельского священника и был воспитан благочестивыми родителями в церковном духе, так что с раннего детства возымел крепкую любовь к Богу. Недаром он писал потом, что церковность — самое могучее средство правильного воспитания детей.
Благодаря отличным способностям и прилежанию будущий святитель успешно окончил Киевскую духовную академию, а благодаря воспринятой в детстве и сохранённой в отрочестве твёрдой вере во Христа он и в юности сохранил нравственную чистоту.
В академии будущий святитель принял монашеский постриг с именем Феофан и был рукоположен в священный сан, а после окончания учёбы стал преподавателем.
Хотя сам святитель был человеком очень образованным, но он предостерегал от излишнего увлечения внешними успехами в науках: «Главное у нас дело есть богоугождение, а научность есть придаточное качество, случайность, годная только на время настоящей жизни. И потому никак не должно ставить её так высоко и в таком блестящем виде, чтобы она занимала всё внимание и поглощала всю заботу. Нет ничего ядовитее и гибельнее для духа христианской жизни, как эта научность и исключительная о ней забота. Она прямо ввергает в охлаждение и потом навсегда может удержать в нём». Действительно, истинная наука раскрывает человеку премудрость Божию, привлекает его к Богу, а ложная наука отвращает человека от Бога.
Позже он был рукоположен в архиерейский сан и служил сначала в Тамбовской, а затем во Владимирской епархии. Епископ Феофан был ревностным к своему делу архипастырем: часто служил и всегда при этом проповедовал, старался посещать даже отдалённые приходы своих епархий, заботился о духовных учебных заведениях, открывал церковно-приходские школы — на всё простиралось его архипастырское попечение.
Но в душе святитель Феофан чувствовал иное призвание, он жаждал уединиться для молитвенных и литературных трудов. Эта жажда была угодна Богу, и по благословению священноначалия епископ Феофан удалился от руководства епархией и поселился затворником в Вышенской пустыни (на территории нынешней Рязанской области).
Для ежедневного совершения богослужений святитель Феофан устроил себе маленький храм. Вместо иконостаса была простая занавеска из дешёвой материи, отделявшая алтарь от остальной части церкви. В свою келью, кроме келейника, духовника и настоятеля обители, он никого не впускал.
Именно в те годы святитель Феофан осуществил перевод «Добротолюбия» на русский язык. Труд был начат в 1866 году на праздник Воздвижения Креста Господня и продолжался 23 года. Общий объем русского «Добротолюбия» составил около 3 тысяч страниц в 5 томах. Славянское «Добротолюбие» преподобного Паисия, а позднее русское «Добротолюбие» святителя Феофана, выдержавшие несколько изданий, стали настольными книгами русских подвижников XIX-XX веков (а теперь уже и нашего XXI века) и послужили духовному просвещению православных людей.