В 1810 году отец Александр был назначен архимандритом Арзамасского Спасского монастыря и провёл в этой должности 35 лет. При этом он оставался со всеми кроток и снисходителен, в быту был неприхотлив, одежду носил самую простую; всё своё жалованье и доходы, и то, что иногда дарили ему почитатели, раздавал нищим и бедным; когда не было денег, раздавал вещи, даже свои рубашки. Нестяжание отца Александра было таково, что по его кончине в келье найдено было только несколько медных монет и не оказалось никакой одежды, кроме той, что была на нём.
Несмотря на слабое здоровье, он был строгим постником, усердным молитвенником, даже носил вериги. Перед кончиной, наступившей в 1845 году, отец Александр в течение 18 дней совсем не принимал пищи, только ежедневно причащался Святых Христовых Тайн.
Схимонахиня Марфа (Протасьева)
Схимонахиня Марфа (в миру — Мария Петровна Протасьева) происходила из Костромских дворян. Лишившись матери почти в младенчестве, она росла под надзором бабушки. Часто бывая с нею в монастырях, Мария слушала рассказы о подвижниках и подвижницах, сама постилась и много молилась.
Зная, что отец ни за что не отпустит её в монастырь, она решила по примеру некоторых древних святых тайнооставить родительский дом. Выбрав удобное время, накануне того дня, когда в доме отца готовился бал, она, написав письмо отцу, бежала, но была настигнута посланной погоней и возвратилась. Вскоре, однако, она умолила отца отпустить её в Костромской монастырь.
Там Мария Петровна взялась ухаживать за одной схимонахиней высокой духовной жизни: носила ей воду, дрова, топила печь, готовила пищу. От родных, часто посещавших Марию Петровну, она первое время тщательно скрывала свои монастырские труды.
Однажды Мария Петровна услышала от проезжавших чрез Кострому санаксарских монахов о преподобном старце Феодоре (Ушакове), который в то время томился в ссылке в монастыре на Соловецких островах, посреди Белого моря, и возымела твёрдое намерение отправиться к нему, чтобы просить его руководства к богоугодной жизни.
Несмотря на все неудобства и трудности далёкого пути, она добралась до Соловецкого монастыря, разыскала там отца Феодора и обратилась к нему за наставлениями. Старец посоветовал ей поступить в не имевшую тогда ещё статуса монастыря Арзамасскую Алексеевскую общину.
Послушно и со смирением приняла Мария Петровна этот совет и в 1782 году вступила в Алексеевскую общину, а чрез год имела утешение вместе с другими сёстрами встретить отца Феодора, возвращавшегося из Соловецкого монастыря в Санаксар.
Преподобный Феодор часто навещал Алексеевскую общину и пёкся о её благоустройстве. Заметив, что первая настоятельница, Евдокия Ивановна, достигнув преклонных лет, уже тяготится своими обязанностями, он благословил на настоятельство Марию Петровну, которой было тогда ещё только 26 лет. Вначале многие сестры смущались тем, что настоятельница их так молода, но потом, видя её подвижническую жизнь и мудрое управление, успокоились.
Мария Петровна отличалась кротостью и терпением, незлобиво переносила все болезни и неприятности. На подчинённых старалась действовать не строгостью, а убеждением и любовью. Усугубляя свои подвиги, она тайно приняла схиму и наречена была именем Марфа.
По смерти старца Феодора матушка Марфа обратилась за руководством к преподобному Паисию (Величковскому), и отец Паисий не отказал ей. В одном из писем к схимонахине Марфе он разъясняет важность послушания как основания монашеской жизни: «Огонь пришел Я низвести на землю и как желал бы, чтобы он уже возгорелся!» (Лк. 12, 49). Этот Божественный огонь восприняли в свои сердца святые апостолы и, возгоревшись к Господу пламенной любовью, оставили мир и всё, что в мире, и последовали за Христом. Они предали себя Ему и душой, и телом, отвергли и свою волю, и свое рассуждение, так что с великою радостью могли говорить: «Вот, мы оставили все и последовали за Тобою» (Мф. 19, 27). Это святое послушание Господу они сохранили в своих сердцах до конца жизни, запечатлели его перенесением бесчисленных искушений и многообразных смертей и излиянием своей крови до последней капли...
Этот же огонь Божественной благодати восприняли все святые истинные рабы Христовы, всякого чина и звания люди, тщательно соблюдавшие душеспасительные заповеди Евангельские, без исполнения которых при одной вере православной спастись невозможно... Божественное послушание столь необходимо для истинного богоугождения, что без него никак невозможно служить Богу».