Своим добрым влиянием как на братию обители, которой он был старцем и духовником, так и на приходящих богомольцев, старец Лев много содействовал подъёму и благоустройству Оптиной пустыни как внутреннему, так и внешнему. Под сень обители из разных мест собиралось множество братии, искавших мудрого руководства в духовном подвиге. Зная духовную опытность и дарования старца Льва, настоятель Оптиной пустыни отец Моисей всех приходивших на жительство в обитель поручал старцу как духовному руководителю.
Но среди монашеской братии нашлись понимавшие и не принимавшие подвига отца Льва. Их возмущало, что многие насельники Оптиной пустыни ежедневно исповедовали старцу свои помыслы и старались во всём его слушаться. По наветам этих неразумных людей отцу Льву пришлось претерпеть немало скорбей.
Но большая часть монахов, в том числе настоятель Оптиной пустыни преподобный Моисей и его брат настоятель скита преподобный Антоний, глубоко почитали святого старца. Отец Моисей и сам ничего не предпринимал без его совета и благословения, и всех монахов поручил руководству святого Льва.
Жизнь старца была наполнена молитвой и попечением о братии и посетителях. Ежедневно вечером перед отходом ко сну в келье старца собирались скитяне для получения назидания, откровения помыслов, разъяснения возникших вопросов и недоумений. После чтения Священного Писания — а старец нередко сам читал Евангелие — он разъяснял смысл прочитанного. Келья батюшки была всегда переполнена, некоторые из братии, пришедшие с тяжёлых послушаний, сидели на полу, все благоговейно внимали словам старца.
Пищу он вкушал два раза в день, самую простую. Сон, включая краткий послеобеденный отдых, занимал не более трёх часов в сутки. Какими бы людскими толпами он ни был окружён, ум и сердце старца никогда не отлучались от Бога.
Своих чад старец стремился направить на борьбу со страстями, коренящимися глубоко в душе, понимая, что преодоление себялюбия, самомнения, других душевных пороков — гораздо более тяжёлое и важное дело, чем исполнение внешних подвигов, которые необходимы, но лишь как средство.
Старец Лев достиг христианского совершенства — сердечного мира, который не могли нарушить никакие скорби или неприятности. Никто никогда не видел святого возмущённым или раздражённым. В самые тяжёлые дни его жизни никто не слышал от него слова нетерпения или ропота, никто не видел его в унынии.
О том, как нелегко достаётся душевное спасение, старец нередко повторял поговорку: «Душу спасти — не лапоть сплести». Один из учеников спросил старца: «Батюшка, как вы приобрели такие духовные дарования, какие мы в вас видим?» Преподобный отвечал: «Живи проще, Бог и тебя не оставит и явит милость Свою».
Он не только сам был великим подвижником, чудотворцем и прозорливцем, но и воспитал таких же великих учеников — преподобных Макария и Амвросия, которые прославились не менее своего учителя. Старчество в Оптиной пустыни непрерывно продолжалось почти целое столетие до самого её закрытия при советской власти.
Преставился преподобный Оптинский старец Лев в 1841 году.
Приведём здесь некоторые из сохранившихся ответов преподобного Льва Оптинского на вопросы Алексея Поликарповича Бочкова, в будущем Антония, игумена Череменецкого монастыря.
Осуждение есть, когда ты, видя или зная грехи, или порок брата твоего, говоришь от сердца: «Он, по-моему мнению, достоин или муки, или казни, или болезни». Тогда ты становишься якобы судия ближняго и хощешь воссесть на престол единаго Судии — Христа; потому за гордое безумие твоё ты и применяешься ко антихристу. Ино есть злоречие и оглаголание, но это ещё не осуждение. Ино есть соблазн, когда невольно по естественному чувств душа соблазняется на постыдное дело или слово. Молчание отцов, занимавшихся внутренним деланием, не знало грехов ближнего, а видело только одно своё падение.
Разве ты хочешь каяться за него? Если он не хочет сознаться в своем грехе, говори только о своём: согреших злословием или страстными разглагольствиями, или чем-либо от таковых.
(Старец улыбнулся) Слишком велико твоё рачение о спасении брата твоего. Думаю, что помолиться лучше, чтобы Господь Сам то ему внушил.