- Вот только не нужно устраивать демонстрацию показной заботы, - поспешила возмутиться девушка, но было поздно, Мирослав уже стоял перед ней во всей красе своего молодого крепкого и подтянутого обнаженного мужского тела.
Тася залилась румянцем и невольно почувствовала себя еще более грязной и убогой в этой намокшей одежде, к которой успела пристать дорожная пыль, со спутанными волосами и размазанной косметике.
- Мне ведь нельзя к тебе прикасаться, - скрестила на груди руки девушка, словно отгораживаясь от сына Братислава.
- Это всего лишь футболка, от нее ты не сгоришь. К тому же трогать меня не обязательно, - он ухмыльнулся и кинул вещь ей в руки.
- Сам замерзнешь, - еще больше краснея, проговорила Тася.
- До терема близко, а тебе еще к лесу идти. Пока до Софьи доберешься, простыть успеешь, и комары съедят.
- Ладно, отвернись, - нехотя пробурчала девушка.
- Как будто твоя мокрая одежда сейчас много что скрывает, - но поймав ее испепеляющий взгляд, примирительно поднял руки. – Понял-понял, не смотрю.
Тася быстро стянула с себя майку и надела футболку Мирослава. Большая, спускающаяся ниже бедер на миниатюрной фигуре, она еще хранила тепло тела молодого человека, приятно согревая.
- Спасибо. Постираю, верну, - сказала как можно более ровным голосом гостья, стараясь не выдавать охватившего волнения.
- Ничего, я не тороплю. Увидимся, Тася! – помахав рукой, он свернул на другую дорогу, ведущую к дому.
Глава 7. Полнолуние
Глава 7.
Полнолуние.
Тасе повезло, - Мирослав устроил четвертое свидание на капище, поэтому ей представилась возможность еще раз взглянуть на идолов и послушать о них почти сразу же после беседы со жрецом.
Молодой человек пригласил на прогулку Ярославу и Дану. С этими девушками гостье хотелось познакомиться особенно.
Ярослава была самой юной из участниц отбора. Скромная, но гордая она вела себя осторожно, больше присматриваясь к другим, чем рассказывая про собственную жизнь. Единственное, что так поспешно стало достоянием общественности – это ее принудительный приезд сюда и разрыв помолвки с любимым человеком. Однако вопреки недавним словам о нескончаемых слезах, та была вполне спокойна и даже безмятежна.
Дана же выделялась с самого первого дня появления в Общине. Девушка была невероятно красива, и это замечал каждый. Мало кто мог не обернуться ей вслед и невольно не залюбоваться удивительными рыжими волосами или отвести взгляд от теплых карих точно с янтарным блеском глаз.
Тасе все-таки хотелось понять, насколько личные предпочтения Мирослава играли роль при отборе. Не верила она, что все девушки нравились ему одинаково, так же как и в то, что лишь одни испытания определяли, кому суждено стать его женой.
- Ярослава, кого больше всего почитают в твоей общине? – спросил сын Братислава.
- Мы не молимся избранным богам всей деревней. Каждая семья сама выбирает, кому поклонятся. Нас просто объединяет сама суть веры в старых идолов. Так уж повелось, что изначально к старой религии жители пришли именно благодаря праву верить в то, что каждый считает нужным. Однако более всего многим, пожалуй, близка Леля, потому что она олицетворяет собой весну, пробуждение после страшных холодов и самых темных ночей, истинную чистоту.
- И ты любишь ее сильнее остальных?
- Всем нам суждено однажды познать и святость, и грех, добро и зло. Но я бы предпочла, чтобы в моей жизни была любовь, а чужая кровь не обагрила рук. О том и молю богиню всегда.
- Боишься смерти?
- Не своей. Я, конечно, очень хочу жить. Но по-настоящему страшит меня лишь утрата близких и дорогих людей. Остальное же не более чем естественный ход времени, обязательный этап судьбы, без которого нет движения вперед.
- Значит, ты не отвергаешь культа Мары? – спросила Тася.
- Разве такое возможно? – удивилась Ярослава. – У нас всегда учили, что смерть – не зло, а часть процесса плодородия. Без зимнего отдыха природы, нет весеннего пробуждения. И даже самые суровые времена и голод лишь еще больше показывают, какие мы счастливые, что имеем то, что есть, как важно это ценить.
- Без несчастья не может быть счастья, - проговорила гостья.