- Примерно так, - согласилась девушка.
По лицу Таисии Мирослав понял, что ей в голову пришла какая-то очень интересная мысль, потому что дальше ведьма слушала очень отстраненно, как будто и вовсе находилась не здесь. Беседуя с Ярославой, он ненароком наблюдал за гостьей, пытаясь понять, куда же на этот раз ее занесли предположения и каких безумных поступков стоит ожидать.
- Дана, а кого прославляют у тебя?
- Мы не приемлем беззащитности и предпочитаем уметь давать отпор, поэтому у нас верховными божествами избраны Ярило и Перун, - красавица как бы невзначай поправила волосы, отчего те заиграли огненными бликами в солнечных лучах.
- Боги-воины, - удовлетворенно кивнул Мирослав.
- Ярило – прекрасный юноша на белом коне с венком из цветов в волосах, который держит с своих руках и серп, чтобы давать урожай и жизнь, и отрубленную человеческую голову, чтобы напомнить о силе, власти. Он не мягких бесхребетный бог, который все прощает, а тот, кто способен наказать, любит кровь и управляет как жизнью, так и смертью.
- А ты тоже любишь кровь? – поинтересовалась Тася, вернувшись к разговору.
- Я предпочитаю брать то, что мне хочется, добиваться этого, а не смотреть, как кто-то из-под носа уводит желанную добычу.
- И, наверняка, считаешь, что своей цели можно добиваться абсолютно любым способом?
- Не знаю, как насчет абсолютно любого, но церемониться стоит точно не всегда.
Мирослав наблюдал за развернувшейся беседой с явным удовольствием. Ему определенно нравилось, как держалась Дана, ее откровенность, отсутствие смущения и каких-либо предубеждений. Такая бы себя в обиду не дала и точно умела получать от жизни желаемое. Молодому человеку нравились в девушках подобные качества. Он любил сильных духом, в чем-то даже бескомпромиссных и способных перешагнуть через чужие головы, если того требовали обстоятельства.
Дана была полна жизни и цветения, азарта и вкуса к удовольствиям. Точно представляла собой само лето в пику его разгара, когда благоухают цветы, набираются сока прекрасные плоды, и каждый хочет успеть насладиться всеми этими благами, порой рискуя собственной головой.
- Кто же для тебя тогда Перун? – спросила Тася. – Еще один кровавый вояка?
- Дело не в жертвах как таковых, - довольно снисходительно сказала Дана, словно разговаривала с очень глупым собеседником. – Он громовержец, победитель подземных тварей, единственный способный по-настоящему сокрушить последователей Чернобога. А еще покровитель жены бога.
Девушка держалась точно королева и разговаривала так, словно присутствующие были не более чем обычными подданными или простыми безродными крестьянами, не способные ровняться с подобной ей.
- Вот, значит, что ты хочешь принести в род Братислава – кровь и войну.
- Я несу силу и победу, - надменно ответила претендентка.
- Но ты не дитя богов и пока в тебе нет никакой искры. Она появляется только у той, кто проходит отбор.
- Это как посмотреть, - гордо повела плечами Дана.
- Не боишься, что судьба двух предыдущих избранниц повторится?
- Так я точно не умру. Боги не допустят, они меня слишком любят.
На такой ответ Тася только развела руками. Гостья посмотрела на Мирослава, и ей стало противно: еще один самоуверенный и самодовольный красавец, который подстраивает жизнь только под себя. Он – всегда самое главное звено, а остальные обязаны просто дополнять и подчиняться.
Подобный мужчина в ее судьбе уже был, и это кончилось плохо. Таисия наивно верила в любовь, в светлые чувства, которые способны пробудиться в самом черством сердце и преобразить человека. Слепое заблуждение, которое обернулось страшным подавлением и разбитым сердцем. А потом еще долго она бежала без оглядки, стараясь забыть мучительное прошлое и начать новую жизнь.
С четвертого свидания Тася уходила расстроенная. Оно невольно пробудило в ней старые воспоминания, что совсем не хотелось поднимать со дна души. Девушка сухо со всеми попрощалась и заспешила домой к Софье готовиться к ночной вылазке.
Запруда находилась в глубине леса. Когда-то тут протекал небольшой рукав реки, который во время весеннего таяния снегов становился очень обильным и сильно переполнял основной поток, подтапливая деревню. Маленький причал полностью уходил под воду. Подвальные помещения и нижние этажи близко стоящих к берегу домов надолго заливало, на улицах властвовали грязевые потоки.