Вот тогда план и созрел в окончательном виде. Первый отбор обязательно нужно было завершить трагедий, чтобы пошатнуть репутацию сына главы Общины и выиграть нужное время для подготовки.
На втором Аркадий никак не мог определиться, кого же из девушек сделать проводником Мары, а кого отдать в жертву. Тут еще неожиданно некоторые стали совать нос куда не следует, ставя его на грань разоблачения. Так случились новые жертвы. Поползли слухи о проклятье. Сын жреца быстро сообразил, как обернуть сплетни себе на пользу.
И вот настало время третьего отбора. Тася далеко не сразу поняла, что к чему. Для нее не было сомнений, что все смерти не случайны и вполне естественны. Никакой магии и проклятий тут замешано не было. Но смущал слишком большой временной интервал. Ведь первые жертвы погибли, когда Аркадий был еще ребенком. Другие же выбивались из общей картины.
Но теперь девушка понимала, что преступник не один, их целых три. Только вот действовали они не столько сообща, сколько случайно помогая друг другу. И вот сейчас замысел самого главного злодея был близок к воплощению.
Глава 28. Обряд Чернобога
Глава 28.
Обряд Чернобога.
Пронзительный холод сковал эту летнюю ночь. Глубокая мгла легла на тихий спящий мир, поглощая душистое дыхание цветущих полей и лугов и неся с собой зловонный запах болот потустороннего края.
Голодные вороны слетались к кровавой пещере, кружа пеленой, словно отделяя ее от всех остальных. Скользкие змеи вылезали из своих нор, с шипением сползаясь на зов повелителя, готовые приветствовать своего Господина, нечесть по плоти.
Аркадий, преисполненный безумного благоговения, с помутненным взором приступил к ритуалу. Схватив связанного в углу ягненка, сын жреца поднял серп, рукоять которого была исчерчена знаками темного божества, и уверенным безжалостным движением рассек трясущемся существу горло. Теплая кровь хлынула в серебряную чашу, орошая белую шерстку жертвы. Затем, равнодушно отбросив бездыханное тельце, молодой человек обмакнул два пальца в сосуде и под правой ключицей Таси начертил знак Чернобога, а под левой Мары.
- Я смотрю, тебе не впервой перерезать глотки, - попыталась девушка отвлечь сумасшедшего.
Но тот не обратил на ее слова никакого внимания, словно пребывая в трансе и совершенно не воспринимая окружающую действительность.
- Я приглашаю в этот мир великую Тьму и Холод, мужа и жену, Господина и Госпожу, единственных истинных и сильных Бога и Богиню, - зазвучали слова заклинания.
Аркадий подошел к Дане и искривленным кинжалом порезал девушке ладонь, подставив для новой крови все тот же серебряный сосуд, наполненный даром угасшей жизни жертвенного животного. Затем проделал то же самое с Ярославой.
- О, Темный Господин! Покажись мне в мороке ночи, что единственный есть наша правдивая реальность, - воскликнул сын жреца и сделал глоток из чаши. – Подступись по дороге посреди зловонной чащи, усеянной старыми корнями корявых деревьев, в чьих тесных объятиях схоронились покоренные души. Иди по тропе без огня и единого проблеска света, где тебя сопроводят твои верные аспиды и полоза, - прозвучали зловещие слова, и был сделан второй глоток.
Тася поморщилась. Страх начинал охватывать девушку. Она видела, как безграничное безумие этого человека пробуждало силы, которым не следовало проявляться в мире живых. Границы реальностей начинали стираться. И, быть может, никакой случайный свидетель не заметил бы ничего, кроме странного обряда. Но от ее необычного взора не укрылось дрожание тончайших материй реальности.
Пещера превращалась в холодный погост, и злые и голодные потревоженные мертвые стекались на кровавый мир.
Кончики пальцев невольной участницы отбора начали неметь от холода.
- Нельзя будить упокоенные души! – воскликнула она. – Они никому не подчиняются и никому не будут служить! Твоя алчность и жажда власти приведут на край тебя самого.
- Любой мертвец склониться перед Марой, что есть его Госпожа. Ты ее вместилище. Мара склониться перед мужем своим Чернобогом. Я стану его вместилищем. Ни одна живая или мертвая душа не посмеют перечить мне.