- Ненормальный, - раздраженно процедила ведьма. – Твоей мелочной душонке никогда не то что не вынести такой силы, но даже не постичь всей ее истинной сущности.
- Ты мне порядком надоела, - смеявшегося до этого момента Аркадия исказила гримаса злости. – Я бы и тебе горло перерезал с большим удовольствием. С самого начала твоего появления здесь с отбором были одни неприятности. Столько сил и подготовки чуть не пошли насмарку! Везде совала свой ведьмин нос. Только нет у меня времени ждать еще одного цикла. Надеюсь, когда исполнишь отведенную роль сосуда, дурь-то выбьет как следует, - он ухмыльнулся, - или сам выбью.
Отвернувшись, Аркадий поднял с земли длинные плети колючего вьюна и принялся обматывать ими Ярославу:
- Каменная буря пусть идет с тобой, а из-под подков черного коня рассыпаются ледяные искры. Проявись всеми тайными личинами, бездной океана награди неугодных. Костяную рать подними из безвестности, именем несказанным награди погост, - с каждой фразой шипы впивались в молодое тело, заставляя сочиться красную плоть. Боль безмолвно рвалась наружу, но, не находя своего выхода, превращалась в стонущее дыхание Смерти, продолжая рвать завесу между миром людей и языческих Богов.
Сын жреца подошел к Дане и тоже начал опутывать колючими силками:
- Пусть не будет неба и земли! Не станет берегов и тверди. Заря не сменяется зарей. Лишь мрак трепещет во мраке. Из ледяного океана твоего поднимется холодная и прекрасная Мара, смерть несущая, жизнь гнетущая.
Взяв венок из красных роз, чьи стебли были усыпаны шипами, сын жреца точно короновал Тасю, надвигая его на лоб так плотно, что засочилась кровь, и девушка поморщилась от боли.
- Наводни мир силой истинной своей! Покажи ложность и бренность идолов, которым поклонялись глупцы! Подари прозрение неверным. Умертви каждого, кто станет на твоем пути, и обрати его в оружие Мары. Пусть возлюбят зиму седую и темные воды Смерти, а дыхание Лели и Живы забудут навсегда. И преклонит Сварог колени, что истинным богом казать пытался и суженую твою отобрать посмел.
Белая пелена заволокла глаза Таисии. Шепот и стоны раздались отовсюду. Ледяные руки потянулись к ней, словно хотели разорвать, утянуть каждый к себе, высосать тепло жизни, что еще тлело в молодом теле.
Пытаясь бороться с наваждением, девушка увидела, как Аркадий накрывает Дану и Ярославу черными саванами. Она поняла, что время пришло. Обряд завершался, а значит, вот-вот свершится новое жертвоприношение, и на этот раз холодный клинок серпа коснется вовсе не горла животного.
Сын жреца поставил рядом с двумя лежащими участницами отбора по черепу. Ведьме показалось, что видит, как в пустых глазницах заплясали зеленые огоньки, а беззубые впадины довольно осклабились. Только сейчас Тася заметила змей, наводнивших пещеру. Одни из них принялись обвиваться вокруг ног участниц отбора, другие покорно покрывали склизкими тельцами черепа.
Вот они гибнущие прекрасные плоды яблони рода, которые никогда не дадут потомства избранному, обрекая его и проклиная на угасание силы родноверов.
Проклятие не в заклинании, не в черном слове, а в невежестве и слепоте к тому, что творится вокруг. В гордыне и нерешимости, слабости держать ответ за совершенные деяния.
Род пожирает сам себя, гниет изнутри, позволяя внешним врагам, довершать начатое. Но что же тогда последний цветок?
И тут ведьме показалось, что она тонет. Девушка начала жадно хватать ртом воздух, словно захлебываясь, как услышала внутри себя голос:
- Зачем ты сопротивляешься своей сущности? Прими или сдайся на милость безумца и умри. И дай погибнуть этим двум несчастным.
Слова удивительным эхом раздавались в водах реки. Прекрасная брюнетка стояла перед Тасей. Больше не утопленница, свободная от оков, что были стерты, но измученный дух, желавший отмщения.
- Позови нас, - сказал она. – Призови нас, - раздались еще голоса. – Приведи нас всех, - зашептали духи.
Ведьма вздохнула, и вдруг в ее глазах точно вспыхнул огонь. Они налились алым цветом, что пламенем разверзал холод и мрак, идущие отовсюду. Зов полетел сквозь обледеневшие камни, сквозь полчища змей и воронов, не чувствуя ни единой преграды во тьме.