Выбрать главу

Маврик крепко сжимает камень пальцами одной руки, а другой мгновенно выхватывает из ножен волшебную палочку из красного дерева. Закрыв глаза, он склоняет голову набок и касается кончиком палочки своего плеча, лицо у него при этом суровое, сосредоточенное.

Вивиан едва слышно охает, заметив, как очертания тела юного мага, вибрируя, обращаются в туман. На месте густого облака, в которое превращается Маврик Гласс, материализуется мускулистая фигура воительницы ву трин с кудрявыми чёрными волосами, угловатыми чертами лица и в чёрной военной форме солдата армии народа ной и с кошмарной чёрной птицей на плече.

По комнате прокатывается волна глухого ропота.

— Чары, — заикаясь, бормочет маг Флад. Он не скрывает восхищения новообретёнными заклинаниями. Ведь раньше менять внешность умели только феи, а привилегия открывать порталы всецело принадлежала войскам ву трин.

Глаза Маврика Гласса — тёмные, как у всех воительниц ву трин, — поблёскивают коварством.

— Камни для создания порталов заряжены почти до предела, — говорит Маврик Фогелю. Низкий мужской голос никак не подходит женственной оболочке дочери народа ной. — Сегодня вечером, не откладывая, я нанесу визит в Восточные земли, — с усмешкой сообщает он Совету.

— Икарит ещё не вошёл в полную силу, — поясняет Фогель, пока Маврик, коснувшись плеча кончиком волшебной палочки, возвращает себе привычный облик. — Маг Гласс отправится сквозь портал в сопровождении рунического глаза. Там он отыщет икарита и убьёт его.

Вивиан захлёстывает волна облегчения. Она забывает о страхе перед новыми магическими силами Фогеля, важно одно: всё будет как прежде, как должно.

Да, её родная племянница по глупости спуталась с демоном-икаритом. С тем самым отвратительным демоном-икаритом из пророчества.

«Однако не пройдёт и нескольких часов, как Айвен Гуриев будет мёртв», — думает Вивиан, заставляя себя дышать медленно и размеренно. Великое пророчество разлетится под ударом гарднерийской магии, и её мать будет отомщена.

Гарднерийцев теперь ничто не остановит, взволнованно понимает Вивиан. Они смогут открывать порталы, посылать шпионов по воздуху, превращаться в кого захотят — кровавая жатва всё ближе.

Члены Совета согласно кивают, переговариваются тихими довольными голосами — они поняли и приняли силу, которую показал им верховный маг, их глаза сияют новым стремлением к общей цели.

В дверь коротко стучат, и все тут же оборачиваются.

Фогель подаёт знак птице, и она закрывает все глаза, кроме двух, превращаясь в обычного ворона, а тёмные руны растворяются в тумане. Бросив восхищённый взгляд на умную птицу, Вивиан поворачивается к двери.

Входит совсем юный худощавый вестник. Заметно нервничая, он неловко застывает, не сводя глаз с Фогеля. Стражи закрывают двери.

В зале воцаряется тишина.

— Верховный маг, вести с севера, — неуверенно произносит гонец.

— И что же нам сообщают? — невозмутимо спрашивает Фогель.

— Отряд коммандера Сайлуса Бэйна выманил из леса диких фей, ваше сиятельство. — Гонец упрямо сдвигает брови. — Их было восемнадцать. Все дриады.

Вивиан внутренне сжимается, услышав последнее слово, а по комнате проносится встревоженный шёпот.

— Дриады?! — восклицает маг Сноуден.

— Древесные феи? — округлив глаза, уточняет маг-жрец Алфекс. — Но это невозможно.

— Они же давно вымерли, — резко, будто выплёвывая каждое слово, произносит маг Грир. — Все! До одной! Откуда же взялись эти?

Наконец все взгляды устремляются на Фогеля, в зале воцаряется напряжённое молчание.

— Началось. — Верховный маг произносит это слово внушительным низким голосом, слышным в самых дальних уголках зала. Прикрыв глаза, он бесстрастно нараспев читает по памяти из священной книги, будто жрец, читающий молитву: — «И настанет время, и проснётся в диких пустошах тьма, и придёт на нашу землю. И Дети Древнейшего в сражении с ней обретут силу и славу».

В груди Вивиан нарастает волнение, она гордо расправляет плечи, готовая встретить опасность на праведном пути — Первые Дети встанут против Исчадий Зла.

На груди Фогеля вышита белая птица, за его спиной висит на стене новый флаг Гарднерии — белая птица Древнейшего на чёрном поле.

«Мы — стая Древнейшего», — думает Вивиан, не вытирая выступивших на глазах восторженных слёз.

Открыв глаза, Фогель обращает взгляд на гонца:

— С дриадами покончено?

— Д-да, ваше сиятельство, — заикается юноша. — Убиты все. Никто не выжил.

По залу проносится вздох облегчения.

— Однако… они пригрозили, ваше сиятельство, — добавляет вестник с неожиданными нотками сомнения в голосе.