– Что за этим последует?
– Если он аналогичен СС, то поймет, в чем дело. Если нет, то будет возиться с этой задачей, пока не сработает блок стирания памяти. Я как раз на это рассчитываю.
– Почему ты думаешь, что он отличается от СС?
– Судя по тому, как использовались кристаллы СС титанами и олимпийцами, все работы, связанные с их применением, были строго засекречены. Такие кристаллы вряд ли применялись в вычислительных системах кораблей титанов. Кроме того, от момента создания кристаллов СС до катастрофы на Уране прошло сравнительно небольшое время. Учитывая, что один только полет с Урана сюда занимает лет сорок, думаю, что титаны еще не успели завезти сюда СС. Но посмотрим. Мне кажется, что здесь, в пещере, стоит все-таки примитивный мозг с жесткими программами. Если за этим ничего не последует, то дня через три поставим новый имитатор.
– Какой смысл? Мозг его снова уничтожит.
– Пусть! Если это тот Мозг, о котором я думаю, то решение таких задач для него подобно шоку. У него должен быть защитный предохранительный блок. Через два-три таких повторения Мозг будет воспринимать импульсы имитатора как помеху, и блок даст команду больше не обращать на них внимания. Вот после этого мы и запустим в работу настоящий магнитометр, но сделаем это с предосторожностью. Магнитометр мы замаскируем, а имитатор поставим на виду, но снабдим его оптической системой, наведенной на выход из пещеры. Как только там появится предмет, имитатор выключит магнитометр, а сам заработает на полную мощность.
– Все ясно!
– Тем более, что для того, чтобы обнаружить место расположения Мозга, достаточно две-три минуты работы магнитометра, а может, и меньше.
Два дня прошли в томительном ожидании и наблюдении за выходом из пещеры. К концу второго дня Сергей вздохнул с облегчением и впервые за все время нормально поел.
– Это не СС! Теперь мы поиграем на нервах этого арифмометра.
Еще один имитатор был уничтожен. Затем пещера перестала реагировать.
Перед тем как установить магнитометр, Сергей вызвал Кибелу. Для этого ему пришлось покинуть долину, так как корневая система ее растительности была отключена от памяти Великой Матери.
– Ты с каждой новой встречей становишься все прекраснее, милая Кибела! – не мог удержаться от комплимента Сергей, когда та предстала перед ним в новом образе.
– Тебе нравится? – дружески улыбнулась Кибела.
– Очень, но твоя красота несколько мешает серьезному разговору, отвлекает, и в голову лезут совсем не те мысли.
– Хорошо! – она чисто по-женски надула губы и пожала плечами. – В следующий раз явлюсь к тебе в образе Пифона.
– Ради бога, только не Пифона. Уж лучше так, как сейчас. Кстати, я приношу от имени всех нас извинение за убийство пары Пифонов, которых ты, по-видимому, очень ценишь, и выражаю крайнее сожаление о случившемся.
– Не будем говорить о пустяках. Перейдем к делу.
Сергей стал ей рассказывать о том, что им предпринято.
– Первое, что мне надо знать, – это местонахождение Мозга.
– Я могла бы это сделать, но почва вокруг пещеры отравлена, мало кто может приспособиться к ней. Чувствительное к магнитному полю растение надо вырастить специально. На это уйдет время.
– Вот как? – удивился Сергей. – Принцип магнитометра тебе известен?
– А ты думал, как я получаю информацию о вас?
– Да, конечно. Но я не об этом. Мы обойдемся своей аппаратурой. Мне вот что необходимо. Надо побудить Мозг к воспоминаниям. У тебя записана в памяти информация о тех титанах, что лежат в пещере? Желательно, последнее время их пребывания перед тем, как они погрузились в анабиозные ванны. Их жизнь в долине и так далее.
– Естественно!
– Тогда дай команду тому блоку памяти, что имеет информацию об этом, чтобы она была введена в корневую систему растений долины и постоянно проигрывалась в ней. Я рассчитываю, что поступление этой информации в Мозг вызовет известные ассоциации. Среди них может быть что-то о введенных в него программах.
Кибела наклонила голову в знак того, что поняла задачу.
– Теперь вот еще. Среди твоего растительного мира есть такие экземпляры, которые могли бы улавливать радиацию и как-то сравнительно отмечать ее изменения? Желательно, чтобы это была быстро растущая корневая система.
– Это возможно. Но для чего тебе такие растения?
– Как только станет известно расположение реактора, надо проникнуть как можно ближе к нему и регистрировать интенсивность его работы. Но он находится глубоко под землей.
– Я знаю, где он находится.
– Вот как?! Тогда надо проникнуть к его стенкам. Они сделаны из того же материала, что и стены пещеры, но пропускают часть тепла и радиации. Этого будет достаточно. И, наконец, третье. Реактор охлаждается водой. Скорее всего, это какой-то мощный подземный источник.
– Я знаю его, но вынуждена заботиться о том, чтобы он не иссякал, так как поняла, что перегрев реактора приведет к взрыву.
– Здесь надо рискнуть!
– Не понимаю?
– В реакторе предусмотрена аварийная система, которая может погасить его, если создадутся условия взрыва. Я хочу, чтобы Мозг сам выдал эту команду. Находящиеся в анабиозных ваннах титаны не могли не предусмотреть аварийную ситуацию вследствие, например, снижения степени охлаждения. Им совсем не улыбалась перспектива преждевременно взорваться вместе с реактором. Поэтому я уверен, что, обнаружив начало перегрева, Мозг даст команду временно погасить реактор до выяснения причин. У него есть аккумуляторы, он сможет перейти на питание от них на время ремонта. Так что надо рискнуть. Иначе я не вижу выхода. Вряд ли мы получим информацию о командах отключения реактора. Мозг их может сам не знать и среагирует только на вторичный сигнал", который будет выдан неизвестным нам устройством в ответ на команду выключения реактора. Это своего рода двойная страховка и применялась у нас давно, когда стали использовать магнитометры для подслушивания работы компьютеров.
– А если Мозг примет прекращение водоснабжения за начало враждебных действий?
– Чтобы он не пришел к такому выводу, я и несколько моих друзей будем в это время в пещере. Мозгу не "придет в голову", что мы хотим сами себя взорвать. Напротив, наше нахождение в момент перегрева реактора в пещере убедит его если не в дружеских чувствах с нашей стороны, то во всяком случае в отсутствии враждебности.