И только после этого маг наконец посмотрел в сторону бородатого стражника, стоявшего в прежней ленивой позе.
- Нынче ведь канун праздника? - спросил его Лорин.
- Ну да, канун, - ответил бородач. - А разве наш великий маг и сам этого не знает?
Кевин заметил, что глаза Лорина в свете факелов сердито блеснули.
- Ступай, - велел стражнику маг, - передай королю, что я вернулся.
- Ночь на дворе. Король давно спит.
- Не твое дело. Эти новости он узнать захочет. Ступай же!
Физиономия у стражника была на редкость наглая, и двигался он нарочито медленно. Впрочем, стоило ему повернуться лицом к двери, как в воздухе что-то просвистело, и брошенный чьей-то рукой нож вонзился, дрожа, в дверной косяк буквально в нескольких дюймах от головы бородача.
- Я тебя, Варт, знаю преотлично, - сказал кто-то глубоким басом, и стражник резко обернулся, бледный как полотно; это было хорошо заметно даже при тусклом свете факелов. - Учти: я тебя давно заприметил. А сейчас ты быстренько сделаешь то, что тебе было велено, и впредь будешь почтительно разговаривать с теми, кто выше тебя, иначе в следующий раз нож мой вонзится прямо тебе в глаз! - Мэтт Сорин, внезапно поднявшийся с кресла, так и излучал опасность.
Повисла напряженная тишина. Затем стражник пробормотал униженно:
- Ты уж прости меня, господин мой. Час больно поздний... устал я... Добро пожаловать домой! Что ж, поспешу выполнить твое поручение, господин маг. - Бородач отсалютовал им копьем, снова повернулся к двери - на сей раз, надо сказать, весьма проворно - и вышел из комнаты. Мэтт тоже подошел к двери, вытащил из притолоки свой кинжал и остался стоять там - на страже.
- Да скажите же наконец, где Дейв! - воскликнул Кевин.
Лорин, явно совершенно обессилевший, буквально упал в то кресло, где только что сидел Мэтт Сорин.
- Я не уверен, что... - Он не договорил. - Простите меня, но я действительно не знаю, где он!
- Но вы же должны знать! - воскликнула Дженнифер.
- Он вырвался как раз в тот момент, когда я замыкал Круг. Я был во власти... я не мог прервать воздействие магических чар и проследить его путь. Я не уверен даже, совершил ли он Переход с нами вместе.
- А я уверена, - просто и твердо сказала Ким Форд. - Мы совершили Переход все вместе, и Дейв все время был рядом со мной. Я его удержала.
Лорин резво вскочил на ноги.
- Удержала? Отличная работа, девочка! А раз Переход он совершил, то непременно находится где-то здесь, во Фьонаваре! Стало быть, вскоре он будет найден. И наши друзья немедленно начнут поиск.
- Ваши друзья? - переспросил Кевин. - Надеюсь, не тот урод, что стоял в дверях? Он же еле движется!
Лорин покачал головой.
- О нет, не он! Это всего лишь жалкий подручный Горласа... и по этому поводу я должен сказать вам... попросить вас еще об одном... - Он явно колебался. - Видите ли, во дворце сейчас множество различных партий, соперничающих друг с другом, ибо наш Айлиль уже стар... Ну а Горлас - по многим причинам! - хотел бы навсегда от меня избавиться, и, поскольку ему это до сих пор так и не удалось, он с огромным удовольствием воспользуется любым предлогом, чтобы опорочить меня в глазах короля...
- Значит, Дейв просто куда-то пропал по дороге?.. - пробормотал Кевин, словно не слыша слов мага.
- Именно так. И, по-моему, только Метран знает, что я собирался переправить сюда пять человек, - впрочем, я никогда не обещал ему привести пятерых сразу... Дейв будет найден, это я вам обещаю! Но я бы хотел попросить вас пока что держать в тайне и его исчезновение, и его присутствие во Фьонаваре...
Дженнифер Лоуэлл тем временем отошла к окну. Какая жаркая ночь, думала она. И какой ужасно сухой воздух! Внизу, чуть левее, были видны огни какого-то селения, раскинувшегося у стен замка, который, видимо, и назывался Парас-Дерваль. За селением расстилались поля, а на самом горизонте виднелась темная стена леса. Не ощущалось ни малейшего дыхания ветерка. Дженнифер с любопытством глянула на небо и очень обрадовалась, обнаружив там знакомые созвездия. Впрочем, ее тонкая рука, опиравшаяся о подоконник, не дрожала, а взгляд зеленых глаз был по-прежнему внимателен и остер, хотя она и была потрясена исчезновением Дейва. Немалое впечатление произвел на нее и кинжал, который Мэтт метнул в того стражника.
В ее жизни, выстроенной на основе осторожно принятых решений, до сих пор единственным абсолютно импульсивным поступком было стремительное начало ее романа с Кевином Лэйном, та самая ночь два года назад. Теперь же она самым невероятным образом оказалась в таком месте, где, похоже, ощущение хоть какой-то безопасности и уверенности ей способно было обеспечить лишь то, что над головой виднеется знакомое летнее созвездие Треугольника. Дженнифер только головой покачала да улыбнулась как бы про себя, по-прежнему ничуть не утратив свойственной ей самоиронии. И услышала, как Пол Шафер, отвечая магу, говорит очень тихо (все они здесь почему-то говорили очень тихо):
- Создается ощущение, что раз уж вы притащили нас сюда, то мы как бы уже считаемся членами вашей группировки. Во всяком случае, окружающие будут воспринимать нас именно так. Что ж, я буду держать рот на замке.
Кевин согласно кивнул, Ким тоже. Дженнифер тоже подала голос от окна:
- Ну и я ничего не скажу, только... Пожалуйста, поскорее найдите Дейва! Потому что... иначе уж очень становится страшно!
- А вот и честная компания! - прорычал Мэтт от двери.
- Айлиль? Уже? Не может быть! - вырвалось у Лорина.
Мэтт прислушался:
- Нет... и впрямь не он... Ага! По-моему, это... - и его темное бородатое лицо исказилось в некоем подобии улыбки. - Сам послушай.
А через секунду Кевин тоже услышал чье-то нестройное пение и шум шагов. Кто-то шел к ним по коридору, и, похоже, люди эти здорово набрались. Пьяный голос, больше похожий на рев, выводил:
Ревор той ночью глухой, бесконечной,
Подвиг свершил, что запомнят навечно...
Из нитей прочнейших Ткач наш соткал
Тех, кто в Данилоте тогда скакал!
- Ну ты, толстый фигляр! - Это уже был кто-то другой, явно более трезвый. - Заткнись-ка лучше, а то его еще наследства лишат за то, что он тебя привел. - Кто-то третий язвительно засмеялся, и пение стихло. Некоторое время в коридоре слышались лишь неровные шаги пьяной компании, потом тот же голос, что пел песню, печально и назидательно провозгласил: