На пороге появился новый гость, высокий худощавый блондин в синих джинсах и белом шерстяном свитере. Он был молод, не больше тридцати двух, и если бы не белесые брови и красноватый цвет лица, можно даже назвать его красивым. Ирина, которая в своей жизни мало видела мужчин, взглянула на него с интересом. Павел заметил это и слегка нахмурился.
- Виктор Каминский, - представил он Ирине вновь вошедшего. - Тоже партийный лидер, но другого направления. Положительно, сюда сейчас сбегутся все...
Не обращая внимания на последние слова, Каминский подошел к Ирине и поцеловал протянутую для пожатия руку.
- Я не замужем, - смутилась Ирина, слабо пытаясь высвободить руку.
- Вдова по собственному желанию, - добавил Павел. Настроение его совсем испортилось.
- Итак, вы уже вернулись! - как бы констатируя событие произнес Каминский, медленно поворачиваясь к Павлу и склоняя голову в легком поклоне.
Павел фыркнул.
- Я слышал, - Каминский говорил медленно, растягивая слова, отчего его голос казался томным, - что у вас большие успехи.
- Не знаю, что вы имеете в виду.
- Ну как же? Вы вроде бы спасли всех нас? Мы вам весьма признательны.
- Право, не стоит благодарности, - насмешливо ответил Павел. - Вам-то меньше всего грозило.
- Почему? - вскинул брови Каминский.
- Ваше поселение даже не было занесено на карту.
- Вот как? Следовательно, мы хорошо законспирированы. Я не...
- Дело не в конспирации, а в отсутствии всякой деятельности, - перебил его Павел.
- Ах, вы опять за свое. Последняя конференция еще раз подтвердила наш главный принцип: накапливать и накапливать силы! Руководство вашей фракции присоединилось к общему решению!
- Накапливать силы - это не значит сидеть в норах. Если бы мы все так думали и поступали, то нам бы не удалось добыть карты и список провокаторов.
- А кстати, где список?
- Там, где он должен быть: в боевых группах. Впрочем, он скоро уже не понадобится.
- Вот как? Выходит, вы даже не поставили в известность ЦК партии, взяли на себя одновременно обязанности и судьи, и палача? Причем не кого-то, а наших товарищей по партии!
- Не товарищей, а провокаторов!
- Пока их вина не доказана - они наши товарищи!
- Мне достаточно того, что их фамилии попали в обнаруженные мною списки. Кроме того, я видел и письменные донесения некоторых из них.
- Вот видите! - быстро среагировал Каминский. - Некоторых! Только некоторых, а не всех! Вы исключаете, что в эти списки были занесены фамилии честных людей с целью провокации?
- И поэтому списки хранились в бронированном сейфе? Не смешите меня, Каминский! Хоть вы и член ЦК - я, кстати, голосовал против вас, - но сейчас говорите глупость.
- Я знаю, что вы голосовали против меня. Но это не имеет никакого значения. Поскольку я выбран в ЦК, то вправе требовать от вас отчета в ваших действиях!
- Ну и требуйте на здоровье! Если это доставляет вам удовольствие.
Каминский, который до этого продолжал стоять, теперь сел на лавку рядом с Френкелем, в то же время делая вид, что не замечает его присутствия.
- Послушайте, Дубинин, - миролюбивым тоном произнес он. - Вы слишком горячи! У вас, русских, вечно крайности. Вы либо анархисты, либо коммунисты. Вы либо не признаете вообще авторитетов, либо, избрав себе очередного идола, готовы идти за ним куда угодно.
- Селекция - не русское изобретение!
- Знаю! Я о другом. В сложившейся обстановке как никогда необходимо единение всех прогрессивных сил планеты. Мы должны выработать компромисс, золотую середину! Это азбука политики!
- И ждать еще двести лет? Вы поймите тоже! Двести лет тотального оболванивания населения! Вы готовы мириться. с этим? Мириться с операциями на мозге?
- Не все сразу! Вы поймите, выдвигать сейчас максимальную программу обречь все предприятие на провал. Мы только оттолкнем от себя умеренно настроенные круги населения. А если за нами не пойдет средний класс, который в общем удовлетворен пока создавшимся положением, мы потерпим неудачу. И более того! Неудача - это разгром партии и потеря всего, что было с таким трудом завоевано! Вы этого хотите? Надо завоевывать массы! Революция тогда и только тогда может рассчитывать на успех, когда идея революции охватит массы!
- Сейчас другая ситуация, Каминский. Массы, о которых вы изволите говорить, оболванены операциями на мозгах и одурманены наркотиками сновидений. Целый день эта ваша масса торчит у станков, чтобы к вечеру отключиться от действительности в сладком тумане. Что толку от такой массы? Надо вырвать массы сначала из дурмана наркотика. Тогда, может быть, у нее появятся идеи.
- Ну, допустим, вы правы. Но что вы можете сделать? Ну, вырвете десяток, другой, сотню, тысячу детей из питомников. Спасете из школ сотню девиц. Ну и что? Что дальше? Что это решит? Это же все частные акции местного назначения, только раздражающие правительство. Необходимы глобальные действия.
- Какие? Цукерманщина? Соблюдение законности при кастрации?
- Не только! Мы боремся за демократию.
- Дозированную, разрешенную?
- Хотя бы на первых порах и такую!
- Такую демократию в любой момент можно прикрыть.
- Если мы добьемся устранения императорской власти, даже при сохранении элиты, то это будет первым реальным шагом к освобождению.
- Мы добьемся? Смешно! Кто с вами считается? Если и произойдет смена императорской власти на власть элиты, обойдутся без вашего влияния.
- Пусть даже при помощи дворцового переворота! Но и эти перевороты прогрессивны! Каждый такой переворот будет сопровождаться уступками среднему классу. Шаг за шагом...
- Тысячелетний путь!
- А что вы предлагаете?
- Действие!
- Смешно! Сколько вас? Тысяча? Две? Десять? И все это против пятимиллионной армии, вооруженной по последнему слову техники, располагающей танками, вертолетами, бинарными газами? Вы авантюрист, Дубинин!
- Мы проникнем в армию...
- Проникайте! Вам там быстро накостыляют по шее. Вы забываете, что любой офицер, даже просто прапорщик, лучше материально обеспечен, чем профессор университета, я уже не говорю о враче и инженере.
Ирине надоел этот спор. Она не удержалась и зевнула.
- Господа! Имейте совесть! - вскричал Френкель. - Вы своими разговорами наскучили даме!
- Действительно, - Каминский поднялся. - Извините нас. Мы, кажется, увлеклись своими вечными спорами.