14
Налоговый инспектор и сборщик податей толстяк Жергу любил выпить, но редко напивался допьяна и был большим охотником до женщин, которых он считал созданными доставлять ему наслаждение. Разведенный в третий раз, он находил удовольствие в том, что мучил своих жен, настолько запуганных его жестокостью, что они не осмеливались подать властям жалобу. Даже его единственная дочь сбежала от него и укрылась в доме своей матери, чтобы никогда больше не видеть этого грубияна.
Встречу с казначеем Медесом Жергу расценил как долгожданный поворот судьбы. Ему придавала сил мысль о том, что он станет помощником такого влиятельного лица, а новые служебные обязанности откроют перед ним неисчерпаемые возможности. Отныне он сможет, ничего не опасаясь, потешить свою душеньку и покажет, что такое страх и муки, всем этим людишкам, и тем, на кого ему укажут, и тем, кого сам выберет.
Его работа не только хорошо оплачивалась, но и обещала прекрасное будущее. И так как Медес карабкается вверх по служебной лестнице, то и Жергу будет неизменно следовать за ним.
Когда-то в молодости он изучил морское дело и теперь сам правил налоговым судном. Менее уверенно он чувствовал себя во время поездок по суше, поскольку от жары просто истекал потом. Суеверный, он не отправлялся в дорогу без доброй дюжины амулетов.
Прибыв в Коптос, Жергу вздохнул с облегчением. Пустыня томила его, и, как и его начальник, он плохо переносил жару. Но здесь, в этом городе, он должен был найти следы тех двух сундуков, которые хотел раздобыть Медес. Свойственный Жергу охотничий инстинкт редко его обманывал: он чуял, что банда морских разбойников, словно спугнутая дичь, затаилась где-то поблизости.
Недолго думая и прихватив отряд вооруженных палками стражников, Жергу обошел все таверны и расспросил каждого хозяина.
Шестой вспомнил то, что нужно.
— Это правда, — сказал содержатель питейного заведения, — несколько гуляк здесь хвастались, что завладели нежданным сокровищем, и пили до самого утра.
— Уточняли ли они, что это за сокровище? — спросил Жергу.
— Из того, что я слышал, драгоценные ароматы и масла.
— Каково их происхождение?
— Они не говорили об этом.
— И куда они отправились потом, эти гуляки?
Самый буйный из них (остальные называли его «капитаном») говорил что-то о хозяйстве своих родителей в южной части города. Он говорил, что они будут там в безопасности и смогут дождаться, когда действовать можно будет безопасно. Но больше мне действительно ничего не известно.
— Это уже хорошо, друг мой. При условии, что ты не солгал.
— Честное слово, нет! Но это, по крайней мере, не навлечет на меня неприятности?
— Напротив, — успокоил его Жергу, сладенько улыбнувшись. — Если ты согласишься стать членом моей сети информаторов, ты составишь себе даже хорошенькое состояние.
— Это хозяйство находится на южной окраине города; я уточню для вас, где именно оно расположено.
Капитан сидел, уставившись на два сундука, откуда исходил нежнейший аромат.
Каждый раз, когда он пытался открыть их, они становились такими обжигающе горячими, что он был вынужден отказываться от задуманного. Его подельники начинали нервничать и терять терпение, но никто не хотел брать на себя риск и становиться жертвой несчастного случая. Разумеется, в их руках было целое состояние, но как сделать так, чтобы продать его повыгоднее?
Нужно было убираться из Коптоса и обделывать дельце где-нибудь в более крупном городе, чтобы можно было остаться незамеченными... Возможно, самое подходящее место — это Мемфис.
Самое тоскливое — то, что добычу нужно делить. На данный момент капитану нужны были носильщики. А если поделить — дело переменится.
Снаружи донеслись звуки борьбы.
Там кто-то с кем-то дрался. Надо было бы выйти, но он не мог оставить сундуки.
Раздались какие-то ужасные крики, потом, через несколько секунд, воцарилась тишина.
В комнату вошел Жергу.
— Ага, вот, без сомнения, тот знаменитый капитан и атаман разбойников! И к тому же не совсем один!.. С теми двумя сундуками, которые разыскивает налоговая служба!
— Налоговая служба? Однако...
— Ты заявил уже о своих сокровищах в администрацию?
— Еще нет, но...
— Один из твоих людей умер, остальные арестованы. Они усугубили свою вину, оказав сопротивление представителям службы водворения порядка, а сие тяжкое преступление сурово карается. Ни им, ни тебе моря не видать.
— Но я же не дрался!
— Только трусы и негодяи бегут от ответственности, — отрезал Жергу.
— Эти сундуки мне не принадлежат! Возьмите их и дайте мне уйти.
— Как они тебе достались?
— Случайно! Я подобрал одного человека, выброшенного волнами после кораблекрушения на пустынный остров.
— Где он?
— Я видел, как он утонул в море.
Жергу отвесил капитану пощечину.
— Я терпеть не могу, когда надо мной смеются. Ты у меня быстро заговоришь!
Он с удовольствием принялся избивать капитана.
С разбитым носом, утирая окровавленное лицо, капитан поведал, как действительно происходили события. Убедившись, наконец, в искренности его слов, Жергу остановился, потрясенный.
— Что в этих сундуках?
— Мне не удалось их открыть! Как только я пытаюсь это сделать, они жгут мне пальцы.
Жергу не стал пробовать. Смелостью он не отличался, и к тому же ему платили жалованье не за то, чтобы он рисковал собой. Дело казалось ему все более странным, и он предпочел предоставить Медесу распутывать нити этого клубка.
Слуга принес Медесу и его посетителю свежее пиво.
— Что сказал мальчишка? — нетерпеливо спросил казначей.
— Он действительно ничего не знал, господин, — сказал «стражник», — и только повторял свою странную историю. Я думаю, что он был настолько испуган во время кораблекрушения, что совсем потерял разум.
— Ты избавился от него?
— Ваше приказание выполнено.
— Хорошо, что ты уходишь из провинции. Я нашел тебе место далеко отсюда, в Файюме. Работы немного, симпатичный домик, прекрасное жалованье. Место на корабле тебе оставлено.
«Стражник» поклонился и вышел.
Раздосадованный Медес залпом выпил пиво из обоих кубков. Несомненно, допрос был проведен хорошо, а юный писец действительно лишился рассудка в передрягах. Оставались только два сундука, если они и вправду существовали.
Но скоро этот вопрос разрешился.
Следующим вечером у ворот дома Медеса возник Жергу — раскрасневшийся и сияющий от радости. Медес его тотчас же принял.
— Поручение выполнено, мой господин!
— Где же сундуки?
В надежном месте под верной охраной. Они показались мне слишком заметными, чтобы внести их сюда.
— Великолепно! А где разбойники?
— О них никто больше никогда не услышит. Эти преступники сгниют на каторге.
— Что тебе рассказал капитан?
— Уж я его не пощадил, можете мне поверить! Но этот слабак, видно, двинулся умом. Мальчишка и сундуки были подобраны им на пустынном острове, ваше судно потерпело кораблекрушение во время жестокой бури, остров погрузился в море, а уцелел только мальчишка — вот и все, что мне удалось из него выудить.
Медес не скрывал своего разочарования.
— Похоже, что все это правда, Жергу. Мы потеряли «Быстрый» и его команду, а море не захотело принять в жертву маленького писаку. Эта экспедиция, ради которой я затратил столько сил и терпения, обернулась провалом.
— Вы забываете о сундуках! До этого момента их еще никому не удалось открыть!
— Почему ты в этом так уверен?
— Их хранит нечистая сила!
— Ну тогда мы их разобьем!
Не медля, мужчины отправились в то «надежное место», которое охраняли мытари Жергу.
Медес продолжал верить в то, что Пунт наверняка существует, и эти удивительные события лишь усилили его предположения. Не означает ли волна, которая уничтожила корабль и погубила его команду, что божественная земля умеет за себя постоять и защитить свои богатства?
Учитывая, что сундуки были большие, внутри должно было помещаться целое состояние.