Что послужило тому причиной: алкогольное отравление, или просто отравление – трудно сказать, но из Генки «хлестало» по полной. Появившаяся некстати сестра Лариска, сразу набросилась на Генку со словами: «И чего ты урод опять обожрался?».
К приходу родителей, у Генки всё почти нормализовалось, только лицо, и до этого не отличающиеся здоровым румянцем, стало вообще синим.
Лариска сразу сдала братишку, да ещё заявила, что, когда Генку рвало, стоял сильный запах браги.
Раскололи того быстро, причём Генка сразу приплёл Костика, сообщив, что всё это они проделали вместе. Костика не тронули: он не их сын, он намного моложе, а значит в их паре ведомый, и, самое главное: у него твёрдое алиби, – никаких проблем с желудком у Кости не было, что ещё раз подтверждает аксиому, о необходимости умеренности, при употреблении алкогольных напитков.
С Генкой, хотя он всё ещё не совсем оправился от последствий, расправились оперативно: уложили на диван, стащили штаны, и дядя Павел начел спокойно и равномерно обрабатывать задницу своего сына ремнём.
Либеральные взгляды на воспитание детей, исходя из которых ребёнка ни в коем случае нельзя наказывать физически, не пользовались тогда популярностью не только в России, но не были они популярны и на исторической родине дяди Павла в Германии.
Экзекуция проходила слаженно, отработанно и под наблюдением медицинского работника – мать Генки была фельдшером. Во время процедуры она придерживала субтильное тельце сына, по – возможности, в стабильном положении, что позволяло дяде Павлу, со своими навыками кузница, удивительно ровно, полоска к полоске, раскрашивать тощую задницу Генки розовыми следами от ремня, сначала на одной половинке, затем на другой.
Работали они спокойно, без лишних эмоций. Единственно, что портило эту картину сплочённого семейного труда – это тоскливый, надрывный вой Генки.
Сам же Генка потом с Костей поделился, что вот так – неожиданно быть выпоротым, это всё мелочь. Гораздо хуже, когда наказание откладывалось.
Приносил он плохую оценку из школы, родители вместе просматривали дневник и принимали совместное решение: да, заслуживает порки, но пока дел полно – займёмся позже. Люди они были обязательные, и к вопросу воспитания относились серьёзно. Они никогда не забывали и всегда исполняли, найдя свободную минутку, но это могло случиться и через два, а то и через три дня. Все эти дни Генка по-настоящему переживал, – ведь известно: ожидание наказания хуже самого наказания.
Костика же никогда не пороли, и сам, став взрослым, он также ни разу не ударил никого из своих детей, но в тот раз, после распития браги, он с удовольствием наблюдал за наказанием, может быть завороженный чёткостью отработанной процедуры, или, что более верно, возмущённый поступком Генки, который подбил его на взлом кладовки, а потом сразу же и предал.
Надо добавить, что хотя к наказанию Генки, он тогда, в общем-то, отнёсся с одобрением, но с гораздо большим удовольствием Костя понаблюдал бы за такой же экзекуцией над Лариской.
И дело здесь было ни в пробуждающейся сексуальности, и желании посмотреть на голую, почти уже полностью сформировавшуюся задницу Генкиной сестры. Дело было в том, что собственная задница Костика постоянно была в синяках от очень болезненных, с вывертом кожи, щипков Лариски. Он пытался жаловаться, но Лариска быстро его от этого отучила. Она говорила: да, щипала, но это было наказание за то, что он стрелял из рогатки в кур, или, что Костик подсматривал, когда она переодевалась. Всё это было неправдой, но ей верили, потому что Лариска была намного старше, и, как считалось, имела право его наказывать за неблаговидные поступки.
В отличие от брата, Лариску практически никогда не наказывали. Хитрая и улизливая, она умело манипулировала родителями. Правда, как-то раз попалась с курением, за что её тоже пороли, о чём с радостью доложил Генка.
В тот день, когда Генка оставил его одного на опушке собирать малину, то увидев надвигающуюся грозу, от самостоятельного возвращения домой, Костика удерживала не только мысль, что, если он вернётся один, – Генку будут пороть. Да, это было нехорошо, и Генка будет мстить, но это всё дела межродственные. Другая проблема: не застав на месте, вся компания ребят, возможно, начнёт его искать и искать под дождём, а поняв затем, что, недожавшись, Костя сбежал домой, то тогда на него будут злы все деревенские ребята.
Поэтому, обдумав возможные последствия, Костя принял решение ждать ребят, и направился на полянку с дубами, где оставил бидон с малиной и сумку с грибами.