У самого дома Вожаков оглянулся и увидел, что дерево идет следом. Монстр медленно настигал и уже подбирался к забору. Скорчившись от боли и прихрамывая, Николай забежал в дом.
— Быстро закрой дверь! — крикнул жене. Та испуганно замерла у окна. Вожаков сам задвинул щеколду и потащил семью вглубь комнаты. Эх, почему у него нет ружья!
— Что с тобой? — Надя заметила, что он прихрамывает.
— Оно идет сюда!
Ходить было больно. Но если бы ноги были сломаны, он бы не встал. Значит, ничего, заживет. Чертова ходячая деревяшка! Он вспомнил, как неожиданно легко вошел в ствол дерева его топор, и его едва не замутило. Теперь топора нет. А что есть? Коса? Кувалда? Так они в сарае. В доме только кухонные ножи. Через стекло Николай увидел, как дерево движется вдоль дома, а из ствола торчит его, Николая, топор. Да что там ружье! Такому монстру, наверно, и пуля — что слону дробина.
Жена с дочкой сидели на кровати, прижавшись друг к дружке.
— Папочка, а оно нас съест?
Он посмотрел в испуганное лицо дочурки.
— Не съест. Не бойся. У него ротика нет.
С треском вылетело окно, и черный корень–щупальце влез в комнату. Танюшка взвизгнула.
Надя потащила дочку к противоположной стене. Отросток медленно шарил по комнате, ощупывая предметы, опрокинул стул, снес горшок и раздавил блюдце на окне. Самого дерева он не видел, и казалось, в доме хозяйничает гигантская змея.
Николай побежал в спальню и распахнул окно:
— Надя, давай сюда! Вылезайте! Быстрее!
Надя спрыгнула первой, он передал ей дочку, схватил со шкафа ключи от машины и выпрыгнул следом. Дерево топталось по ту сторону дома. Притаившись, они слышали, как звенят разбивающиеся стекла веранды и трещит входная дверь.
«Девятка» стоит у ворот. Надо пробежать всего‑то с десяток метров. А вдруг оно увидит их? Увидит? Как может видеть дерево, подумал Николай. Так же, как и ходить, ответил он себе. Да и по ногам мне оно не промазало! Надо уезжать на машине, только так!
— Пошли! — они быстро перебежали к стоявшей у забора «девятке» и залезли в кабину. В голове мелькнула мысль, что сейчас, как в американских ужастиках, двигатель не заведется. Но движок завелся с полтыка, зря он, что ли, с машиной все время возится! Николай всегда относился к технике с вниманием, и она его редко подводила. Ворота забыли открыть!
Он выскочил из‑за руля, снял со створок кусок скрученного в кольцо троса, повернулся и обомлел. Чудовище подходило к автомобилю, безжалостно топча капустные грядки.
— Коля, скорей!
Он в пять прыжков достиг машины, прыгнул в кабину и нажал на газ. Распахивать створки не было времени и, протаранив ворота, Николай вылетел на дорогу.
Чугунов помотал головой, но видение не проходило: по дороге медленно двигались два дерева.
Проехавший мимо молоковоз резко затормозил. Видно, водитель тоже увидел это. Значит, не галлюцинация. Тогда что? Грузовик сдал назад, пока не остановился напротив милиционера.
— Ты видел?! — высунулся в окно водитель. — Ни хрена себе! Деревья ходят!
— Я вижу, — пробормотал Чугунов. Инструкций по поводу ходящих деревьев у него не было, и голова стала пухнуть от противоречивых мыслей. Надо звонить начальству. Да ведь никто не поверит!
— Слышь, начальник, делать что‑то надо! — водитель молоковоза нервничал. — Как мне проехать? Они ж не дают! Правила нарушают, а ты стоишь!
— Погоди, погоди, — сказал сержант.
— Чего годить! У тебя пистолет есть! Стрельни по ним, может, уйдут!
— Ты что?! — милиционер невольно положил руку на кобуру. — Вот еще: стрелять! За патроны не тебе отчитываться. Я сейчас начальству позвоню!
— Але, диспетчер! — заорал Чугунов в рацию. — Вышлите наряд на перекресток шоссе и шестьдесят седьмого! Что случилось? Приедут и увидят, долго объяснять! Только быстрее! Что вам конкретно? Да вы не поверите, это видеть надо! Ну… два дерева вышли на дорогу! Да не пьян я! Высылайте наряд! Здесь авария может произойти…
Он медленно опустил руку с рацией, и водитель все понял без слов.
— Ладно, объеду как‑нибудь! — сказал он. Заскрежетала передача, и «зилок», отчаянно сигналя, рванулся вперед и попытался проскочить между деревьями, занимавшими обе полосы. Это ему почти удалось, машина загромыхала по здоровенным корням, но они вдруг взвились в воздух и ухватили машину за кузов. Движение молоковоза замедлилось. Водитель жал на газ — Чугунов слышал, как ревет двигатель, но колеса вращались впустую. От пережженной резины повалил дым, но машина не двигалась с места. Деревья вцепились в нее и держали! Один из корней, больше похожий на гигантское щупальце, с размаху хлопнул по кабине, с легкостью сминая металл.