– Услим ле Борн вы приговариваетесь к десяти ударам плетьми за халатность и сокрытие информации о сущности дриады. Пока идет разбирательство этого дела, вы отстранены от своей должности. Вам все ясно?
– Да, – устало кивнул мужчина и бросил на меня осуждающий взгляд. А я чего? Я ничего. Только бы не подохнуть раньше времени, так как перед глазами уже плыли ярко красные круги, утягивая меня в океан беспросветной боли.
Два часа у наказующего столба были сплошным мучением. Я бы завыла, но гордость, чтоб ее, не позволяла выказать слабость, поэтому после того, как из вида скрылись Правитель со своей свитой, я всего лишь тихо простонала, проклиная про себя доверчивость и веру в людей, и ведь ничему не научила меня жизнь: сначала старикашка подложил знатную свинью, а теперь Хардум заставил страдать ни за что. Я-то наивная, после сегодняшней ночи опровергла для себя общепринятое мнение о Правителе, решив, что он не такой монстр, как его описывают другие. В итоге оказалось, что именно такой, хотя было во взгляде Лэрда что-то противоречащее его действиям, но сейчас мне не хотелось в этом разбираться. Сознание опять начало уплывать, баюкая меня в своей колыбели.
– Ай! – Вскрикнула я, когда опутывающие меня узы исчезли, и кулем рухнула на землю. Дрожащие ноги абсолютно не держали в вертикальном положении. Упав, я не сдержала стона, так как песок, которым был усыпан двор, попал на раны.
– Двое стражников бесцеремонно подняли меня под руки и поволокли в сторону дворца.
На данный момент я представляла собой жалкое зрелище. Обессиленная и подавленная, я как та плеть, которой меня отхлестали, висела на охранниках, не в состоянии самостоятельно сделать ни шагу.
Меня привели в большое светлое помещение и буквально бросили на кровать.
– Так, так, так, – послышался скрипучий голос откуда-то сбоку. – Что тут у нас?
Краем глаза я заметила пожилого человека с длинной седой бородой, чем-то напоминающего Мерлина из кинофильмов. По его добродушному взгляду и кудахтанью, я поняла, что это лекарь.
– Сейчас, девонька. Что ты как ни живая? Все поправим, вылечим, выходим, на ноги поставим.
– Кхе, кхе, неплохо бы. – Произнесла я пересохшим горлом и тут же увидела, как мужчина поднес мне стакан воды.
– Попей, деточка, только тихо, не торопись, а потом я над тобой маленько поколдую.
Лекарь оказался, что надо. Буквально за пару часов он исцелил меня полностью. Мастер Виникус, так его звали. Во дворце он появился несколько лет назад и помогал исключительно рабам, до лечения придворных и самого Правителя его не допускали.
– Рангом не вышел. – По секрету сообщил мне мужчина.
Его испещренное морщинами лицо располагало к общению, хотелось довериться и рассказать обо всех бедах, свалившихся на мою многострадальную голову, но я пересилила этот порыв и встала, собираясь уходить.
– Спасибо вам за все, мастер Виникус.
– Не за что. Хотел бы сказать, приходи еще, – посмеялся лекарь, – но не буду. Пойдем, я тебя провожу, а то еще заблудишься в коридорах.
Оказавшись в женском зале, я понуро добрела до своей кровати. Если тело восстановилось, то душа наоборот, корчилась в судорогах. Диана, увидев меня, ничего не стала спрашивать, просто молча села рядом со мной и погладила по волосам. От такой незатейливой ласки, слезы сами собой брызнули из глаз, даже не планируя останавливаться. Я уткнулась в плечо девушки и сдавленно зарыдала впервые с того момента, как оказалась в этом чужом, совершенно непонятном для меня Мире.
Несколько дней царило спокойствие, и меня никто не трогал и не донимал. Очень хотелось надеяться, что правитель забыл о моем существовании, но на четвертые сутки прямо в середине дня появился охранник и позвал за собой, сообщая, что я зачем-то понадобилась Правителю. Тяжело вздохнув, я на негнущихся ногам последовала за стражником. По тому, как он меня вел, я поняла, что мы направляемся в покои Лэрда Хардума эль Транга. Оказавшись внутри личных апартаментов Правителя, я облегченно перевела дух, ибо мужчина был полностью одет и сидел за столом, зарывшись в кипу бумаг.
– А Ветанора, проходи, – но заметив мою нерешительность, поморщился. – Не бойся. Я не кусаюсь. По крайней мере, сегодня.