– Думаете, мне от этого должно полегчать? – Огрызнулась я.
– Смотря, с какой стороны посмотреть. Присаживайся. Нам необходимо поговорить и разрешить наши разногласия. Мне не нравится, что ты вздрагиваешь от каждого моего шороха.
– А вы бы не вздрагивали после десятка незаслуженно полученных плетей?
– Так уж и незаслуженных? – Изогнул бровь Хардум, с насмешкой уставившись на меня, но столкнувшись с сердитым взглядом моих глаз, стер усмешку с лица. – Хорошо, признаюсь, это было слишком, но я не мог поступить по-другому. Я ни в коем разе не хотел причинять тебе боль, но без этого было просто не обойтись.
– Я не понимаю.
– Тебе и не нужно понимать.
– Конечно, – послышавшаяся горечь в моем голосе резанула слух. – Я же просто рабыня: захотел – изувечил, захотел – использовал по назначению. Зачем мне что-то объяснять, если можно просто приказать и у меня не останется выбора, кроме как выполнить любую вашу блажь.
По мере произнесенных слов, на скулах правителя заходили желваки, казалось еще секунда, и его терпению придет конец.
– Прекрати, – зарычал он. – Никто не должен знать, что я как-то особо выделяю тебя из всех остальных рабынь.
– А вы выделяете? – Заинтересованно спросила я, и наконец, присела на противоположное от Хардума кресло.
– Ты сама знаешь ответ. Я не мог оставить все так, как есть. Если бы кто-то узнал, что ты осталась безнаказанной, то поползи слухи. Я Правитель, и у меня не должно быть никаких слабостей. Я не имею права давать слабину, иначе мне тут же сядут на шею, и неважно в чем будет проявляться эта слабость: в уступках Лэрам, в переговорах с соседними странами или в определении наказания для нерадивых рабов. У меня много врагов и завистников, которые спят и видят, как мне напакостить, а ты могла стать той, на ком можно отыграться. Зато теперь, они видят, что ты всего лишь очередная игрушка.
– А это так?
Хардум проигнорировал вопрос.
– Кстати, есть и еще один плюс в наказании. Теперь все знают, кто ты есть на самом деле, и ты сможешь спокойно изучать свою магию, не боясь, что тебя могут раскрыть на применении заклинаний.
– Эм-м, я вообще-то не знаю ни одного.
– Да?
– Угу. Даже не представляю, как действует мой дар и как его вызвать.
– Об этом не беспокойся, я найду тебе учителя.
– А твоим придворным, если пойдет слух, не покажется это подозрительным?
– Пусть считают, что это прихоть Повелителя. И давай-ка поменяем твой ошейник на обычный.
После разговора с Хардумом стало легче, словно с души свалился огромный камень. Нет, я его не простила, но и ненавидеть больше не могла, и в какой-то степени даже понимала.
– Ага. Можно поманить пальчиком и кинуть кость, или наоборот, дать пинка, как собаке, – не удержалась я от издевки.
– Ветинора, – Правитель потер ладонями уставшее лицо. – Я не хочу видеть в твоих глазах ненависть.
– Почему?
– Потому что, я хочу замечать в них страсть каждый раз, когда твой взор направлен в мою сторону.
– Ах, вот оно что? Значит я всего лишь игрушка для постельных утех?
– Гр-рр! – Зарычал Лэрд. – Что же ты за язва такая? Пойди прочь, пока я не наделал глупостей.
Довольно улыбнувшись, своей маленькой победе, я поднялась с места и медленной походкой пошла к двери, чуть покачивая бедрами. Чтобы не произошло, и как бы я не злилась на Хардума, но меня безумно тянуло к этому мужчине: к его непредсказуемому характеру, к той опасности, что излучала его аура, яростному взгляду, сильному телу. Хотелось разгадать все тайны, которые он хранит в своей душе, понять поступки его поведения и … опять почувствовать его губы и руки на своей коже. Плевать, что все могло обернуться очередной поркой, я, не задумываясь, отдала бы все за еще одну ночь с ним.
– М-да. – Похоже, я становлюсь мазохистской. – Промелькнула в голове мимолетная мысль.
– Стой! – Послышался хриплый мужской голос, когда я уже взялась за ручку двери.
Я замерла на мете не в силах повернуться, когда услышала за спиной мягкие шаги. Внезапно правитель оказался позади меня, положив ладони на плечи и подталкивая к стене. Я ощутила его рваное дыхание, казалось, что мужчина пробежал не один километр и сейчас никак не мог прийти в норму. Позволь Хардум промерять ему пульс, то я бы не удивилась в том, что он зашкаливает. Мягким толчком, развернув меня лицом к стене, Лэрд приподнял подол легкого платья и пробежался пальчиками по бедрам, вызывая сноп мурашек. Руки нырнули под ткань, дотрагиваясь до живота, чуть поласкали кожу, вызывая волну возбуждения, и поднялись вверх, обхватывая два полушария. Спиной я чувствовала разгоряченное тело. Хотелось обернуться, но Хардум не позволил.