– А я знаю некоторые из заклинаний. Точнее их названия и что они из себя представляют.
– Откуда?
– Когда нас гнали на невольничий рынок, со мной была Тарила. Она травница и знахарка. Вот и рассказала мне немного, что знала сама.
Эльф странно посмотрел на меня после этих слов, и я поняла, что он до конца мне не верит, но это было его право. Пришлось пересказать все, что я узнала у Тарилы, а дальше началось самое кошмарное. Травы, травы, травы и еще раз травы.
Единственное, что меня спасало, так это то, что я закончила медицинский. И пусть это было несколько лет назад, я все еще помнила практические занятия из курса биологии растений и даже некоторые названия лекарственных трав на латыни. Вот, например: подорожник большой – Plantágo májor или ромашка лекарственная – Matricāria chamomīlla. Жаль, что латынь в этом Мире не использовалась, но в остальном эти знания оказались очень хорошим подспорьем.
Я не заметила, как пролетело время. Опомнилась только тогда, когда два охранника бесцеремонно вклинились в наш разговор. Оказалось, что все эти три часа, мы с Увинелем просидели на траве напротив друг друга. Он мне описывал свойства и виды целебных растений, рисовал на выданных ему листах пергамента их внешний вид, перечислял названия деревьев, только вот не на человеческом, а на эльфийском языке, а я пыталась запомнить. Это я вам скажу, было посерьезней латыни.
А дальше начались сплошные будни. Почти все время я проводила в компании Увинеля. Эльф оказался очень интересным собеседником, с которым можно было подискутировать на философские темы: будь то смысли жизни, стремление к совершенству, значимость для Сферуса тех или иных рас, культура разных народов. Эльф со всей ответственностью занялся просвещением меня необразованной. Иногда его так бесило мое незнание элементарных вещей, что он просто рвал на себе волосы от отчаяния.
– Откуда ты такая темная вылезла? Из какого угла?
Я, конечно, могла ответить на этот вопрос, но не стала, и если дни мои были заняты учебой, то ночи я проводила в страстных объятиях Правителя. Требовательный любовник, берущий и отдающий ничуть не меньше, он во все остальное время был холодно-отстраненным, не допуская меня к своим мыслям и чувствам. Я никак не могла понять этого мужчину, вот он ласково и трепетно ласкает мое тело, затем долго обнимает, уткнувшись носом между лопаток, а потом, прогоняет прочь. Такие резкие скачки в настроении и поведении Лэрда меня настораживали, но я понимала, что торопиться нельзя. Если я хочу растопить лед в его сердце, то придется набраться терпения.
Прошло почти два месяца с тех пор, как мы с Увинелем в первый раз встретились. Мои знания об этом Мире росли, как и умение пользоваться своим даром. Вы не представляете, какое несравнимое ни с чем ощущение испытываешь, когда тянешься всем своим существом к живому, и оно отвечает тебе взаимностью. Нет, конечно, растения не умеют разговаривать, но при мысленном соприкосновении, где-то на внутреннем уровне понимаешь: этот цветок делится с тобой радостью, освещая все внутри души светом; вот этот – грустит, и хочется его пожалеть или заплакать вместе с ним; а этот – предупреждает об опасности.
Стоп, опасность. Где?
Я резко оборачиваюсь и вижу подкрадывающегося ко мне эльфа. Да, тренировка прошла успешно.
Еще я научилась сливаться с деревьями и не только мысленно, а в буквальном смысле. Я сама становилась этим деревом, растворялась в нем, но при этом не теряла себя. Мы объединялись в единое целое, как два симбионта, полезных друг другу. Дерево давало мне убежище и ощущение дома, а я ему – силу и плодородие. Моя магия словно выплескивалась изнутри, подкармливая и делая сильнее.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Хардум как-то разрешил заявиться на наше с Увинелем занятие и посмотреть, как идет моя подготовка, но, не обнаружив меня на лужайке, взревел от негодования, а я наблюдала за ним из своего укрытия и молча, хихикала. Правда, мое веселье длилось не долго, ровно до того момента, как Правитель пригрозил снести Унивиэлю голову и выпустил из кончиков пальцев сноп огня, но юркий эльф ловко отпрыгнул в сторону, а искры, упали на траву и сразу занялись легким пламенем.
– Прекратите! – Выкрикнула я, разрывая связь с деревом, и бросилась тушить огонь.
Дриада, жившая внутри меня, уже считала эту лужайку домом, и сейчас вместе с ней корчилась от боли. Пожалуй, удары плетьми были наименее болезненны. Если тогда это была только физическая боль, то сейчас болела моя душа.