Хотелось рассказать Хардуму все, но страх того, что он может не поверить, остановил готовые сорваться с языка слова.
– Я могу поклясться тебя, – прошептала я, обхватив ладонями лицо мужчины, – что меня никто никуда не посылал.
Ага, просто забросили в другой Мир, не спросив при этом разрешения и не поинтересовавшись моим мнением.
– Ты мне нравишься, Хардум, очень. Не буду скрывать, что я много чего не понимаю в тебе. Не понимаю причины твоих поступков и поведения, но считаю тебя неплохим человеком и Правителем. Да, я многое не одобряю, как например то, что в Таргезии процветает рабство или то, что ты стремишься уничтожить другие расы. Мне кажется это дикостью.
– Ха-ха. – Печально рассмеялся Лэрд. – Я тоже не поддерживаю рабство, но не могу отменить его одним взмахом руки, на это требуется время. Совет Таргезии не позволит ввести такие перемены. Я уже пытался выставить этот вопрос на обсуждение. Они категорически против. Приходится действовать исподволь. Если кто-то из Высокорожденных узнает, что я не оставил эту идею, и информация разойдется по стране, то меня попытаются убрать.
Я вздрогнула от слов Хардума и, соскользнув со спинки кресла, уселась к нему на колени.
– Но ты ведь самый сильный маг Таргезии. Разве нет?
– Хм-м, да, но это не значит, что я бессмертный. Поэтому сейчас я тихо ищу сторонников и разрабатываю варианты отмены рабства.
– Тут ты прав, – согласно кивнула я, – один в поле не воин.
– А на счет нелюдей. Я не испытываю к ним особой любви, но вопреки мнению большинства, я никогда не сжигал их города, не убивал детей и не вырезал семьи.
– Но, тогда как получилось, что уменьшение численности этих рас ставят тебе в «заслугу»?
– Государства демонов и эльфов обособленны и живут по своим законам и традициям, только вот многим не нравится такое положение вещей, молодые отправляются смотреть мир и искать лучшей доли. Кто-то попадает в рабство, кто-то, наоборот, достигает вершин. В Таргезии много смешанных семей, которые и не думают возвращаться обратно. Их дети уже не чистокровные нелюди, и скорее считают себя людьми, чем кем-то другим. Меня это абсолютно устраивает. Они приносят пользу Таргезии, работая на ее благо, постепенно смешиваясь и растворяясь среди ее населения.
У меня глаза на лоб лезли, от откровенности Правителя.
– Ты хочешь их ассимилировать? – Обалдело произнесла я.
Хардум хоть и не знал этого слова, но понял, что я хотела сказать.
– Да. Я не хочу вражды. Не хочу гибели невинных, как с одной, так и с другой стороны, поэтому такой вариант меня вполне устраивает. Я понимаю, что на это уйдут столетия, но итог все равно будет один, и заметь, Вета, я никого силой не тащу в Таргезию, нелюди сами принимают решение уехать из своих стран. Видимо, что-то их там все же не устраивает. Правящие семьи Высших домов Леса в негодовании и ярости, но ничего не могут поделать с таким положением вещей, а добраться до меня, у них руки коротки. Единственное, что могут, так это распускать слухи о том, что я беспощадно убиваю их сородичей и глумлюсь над их телами, проводя на них магические эксперименты.
– А это не так? – Осторожно спросила я, хоть и знала ответ, но все равно хотелось услышать опровержение этих слов из уст самого Хардума.
– Нет, конечно, – произнес он устало. – Хватит на сегодня откровений. Спасибо, что выслушала меня и не осуждаешь. Ты ведь не осуждаешь?
– Нет, – ответила я, прямо смотря в глаза Правителя, чтобы у него не осталось сомнений на этот счет.
– Хорошо. Тогда, я думаю, нам пора заняться более приятными вещами.
Руки Лэрда скользнули мне на талию, чуть сжимая, и двинулись вверх, сминая ткань платья, нетерпеливый рот накрыл мои губы. Поцелуй отдавал терпким запахом ягод и легкой горчинкой от только что произнесенного признания. Я обхватила руками шею Хардума, зарываясь пальцами в жесткие волосы. Шумный вздох, вырывался из моего рта, когда Правитель властно притянул меня к себе и пробежал руками по спине, бедрам, поднялся выше, обхватил грудь и мягко сжал в ладонях. Глаза закрылись, вверяя себя умелым рукам и губам. У меня не получилось сдержать стон, пока Хардум ласкал мою грудь. Правитель нетерпеливо пытался расстегнуть маленькие пуговки, но поняв, что это долгое и нудное занятие, просто рванул ткань в стороны. Спуская его с плеч и оголяя гладкую кожу.