— И как... — Аркаша покосилась на небо. — Как компенсировать? Ну, удар?..
— Обсудим, когда доберешься до меня.
Момо закинул кофту на плечо и, насвистывая, прогулочным шагом прошелся по опасной тропке, не потеряв равновесие ни на мгновение. Аркаша на всякий случай придержала кулак у подбородка, если вдруг ее челюсти приспичило бы отвиснуть.
Грациозно, не поспоришь. Ловко и до безумия умело.
А что касается нее... Да будет чудо, если она хоть разочек удержится и не взглянет вниз.
«Стоило бы перестать опасаться высоты после опыта падения со скалы. — Девушка подергала ногами и попрыгала на месте. — В тот раз, конечно, меня подстраховал Момо, и отделалась я довольно легко. Еще бы не вмешалось ахело и...»
Аркаша потрясла головой, отгоняя мысли, слишком уж сильно пропитанные задором. Словно бы ей отчасти нравилось то, что случилось после взаимодействия с ахело.
— В землю вросла, Шмакодявка?! — прокричал с той стороны Момо. — Одна пробежка, и получишь награду.
«Награду? Вовсе мне не любопытно, что он там задумал. Вообще. Нисколько. А это будет считаться компенсацией за мой так называемый поразивший его удар?»
Быстро собрав волосы в косу, Аркаша встала в высокий старт и усилием воли заставила себя смотреть не на травянистую кромку, скрывающую обрывы, а на яркую живую фигурку на финише.
«Да легче легкого, — пробормотала она, прислушиваясь к ощущениям в каждой конечности. — Да я по ночам от участковых по кустам только так на всей скорости прыгала, а моей быстроте поражалась вся баскетбольная команда. Неуклюжесть — такого слова я не знаю».
— Шмакодявка!
Аркаша замерла и подалась вперед, полностью обратившись в слух.
«Иди ко мне», — принес порыв ветра сладкий шепот.
Со всех ног бежать прочь — не тот вариант, который был выбран.
Согласованного сигнала для старта у них не было, и, по факту, Аркаша могла начать в любой момент. Однако в итоге желание рвануть вперед распалил зов, даже в звучании которого ощущалась сладость.
Первые шаги дались легко, хотя сам бег чувствовался как тяжелая и бухающая тряска, от которой даже воздух вокруг содрогался. Она не контролировала процесс, а мышцы в ногах молили о пощаде. Все ее трюкачества с ловкостью валили беспощадный надрыв равновесия и мощная качка, словно штормящее безумие моря решило испытать слишком смелую, но хрупкую лодчонку.
А ведь вокруг — ни намека на море.
Дыхание не улавливало ритм, подошвы скользили по тропке, а в глазах стояла туманная дымка.
«Ради кого стоит стараться? И бежать вперед?»
Хотелось срочно повалиться на колени и, вцепившись обеими руками в траву, дышать — долго и мучительно, пока не прояснится в глазах.
— Тащи ко мне никчемное тельце, Шмакодявка!
Внутри все вскипело. Стоило преодолеть оставшийся путь лишь для того, чтобы высказать Момо в лицо, что ее тельце вовсе не никчемное.
Сжав кулаки, Аркаша, не переставая бежать, чуть наклонилась и, увлекаемая вперед силой упрямства, вслепую устремилась дальше.
В какой-то ужасающий миг этого сумасшедшего полета опора под ногами пропала, и в голове пронеслась мысль, что вот оно, падение — все же сорвалась и сейчас посчитает каждой косточкой бугорки и выступы внизу.
— Ноги замедляй. Тихо. Медленно.
Открыв рот, Аркаша дышала с буйством утопленника, которому подарили второй шанс.
— Выдыхай медленнее. А то сейчас выплюнешь чего полезного из внутренностей. А мне потом обратно запихивать.
Аркаша подняла голову и ошарашено уставилась снизу вверх на Момо. Тот удерживал ее одной рукой за талию, и она провисала у его бока, как помятый плакат. Всего пару мгновений назад ее ноги дергались в воздухе, чуть задевая пятками землю, так, словно она по-прежнему бежала.
— Замедляйся. Ага, вот так, сойдет.
Она задышала ровнее и на мимолетной панике схватилась за руку парня чуть выше локтя.
— Не, ну уронить я тебя, понятное дело, собирался. — Момо хмыкнул.
И медленно опустил ее на землю, присев рядом.
Разум пока не спешил подсказывать, как правильно разжимать пальцы, поэтому Аркаша, глубоко дыша, но уже через нос, продолжала цепляться за Момо.
— Ты в курсе, что бежала, зажмурившись?
— Нет-кха... Кхе... — Она неспешно вдохнула и выдохнула. И ограничилась мотанием головой.
— Башню сорвало? На чистом инстинкте захотелось пробежаться? Решила себя во всей красе показать?
Она и правда зажмурилась? Аркаше казалось, дело обстояло иначе. Но раз так, значит, ее тело решилось на спонтанное чудачество.