Лютый холод навалился подобно стихийному бедствию из фильма — катастрофы. Сковывая тело и душу, он заморозил каждую клеточку моего естества, становясь его частью. Разбирая меня на молекулы, элементарные составляющие. Тело будто бы рождалось заново. Из бездонной темноты и абсолютного холода.
Когда оно вновь обрело чувствительность, я разлепил глаза и понял, что закован в ледяную глыбу. Несмотря на это я мог каким-то чудесным образом видеть себя со стороны. Кусок льда, которым сейчас являлся я сам, находился на обдуваемой всеми ветрами заснеженной горной вершине. Ветер шептал мне, желая тоже стать частью моего естества. Но лед упорно не пропускал его порывы к моему телу, крепко держа в своих объятиях. В какой-то момент я начал его ощущать как самого себя.
Она хотела, чтобы я согласился. Я знал, что стоит мне только впустить этот лед в свое сердце, и мы больше никогда не расстанемся. Наваждение владело мной, а может это был пьяный бред законченного человека. Ответа на этот вопрос у меня не было, я лишь понимал, что всем сердцем желаю, чтобы Ника снова была рядом.
Вдруг, по ледяной глыбе во все стороны от того места, где находилось мое сердце, пошли трещины и она с оглушительным звуком взорвалась. Но ледяные частички не разлетелись прочь, словно в «Слоу мо», они зависли надо мной и моментально втянулись в грудь, став, как я и хотел, частью моей сущности. Это сопровождалось сильнейшим приступом боли, который снова заставил меня отключиться.
Пришел в себя уже на своей кровати.
— Что за сумасшедший сон. — Прошептал я, разлепляя потяжелевшие веки.
Вопреки моим ожиданиям, не было ни головной боли, ни сушняка во рту. Меня не тошнило, да и вообще не было никаких признаков вчерашнего «веселья».
— Очнулся наконец — то. — Произнес глухой мужской голос, заставивший меня одним рывком подняться с кровати.
Окончательно осознав — где нахожусь, я сонным взглядом осмотрел свою комнату. Судя по падавшему от окна солнечному свету, время близилось к полудню. Вместо Ники в моей комнате находились четверо мужчин и судя по их прикованным ко мне насмешливым взглядам, эта ситуация явно веселила их, а мне же не сулила ничего хорошего.
— Срамоту то хоть прикрой. — Произнес тот, что сидел сейчас за моим компьютером.
В этот момент в комнату зашла закутанная в мое полотенце Ника:
— О, уже проснулся Арт. Иди мойся, у нас на сегодня запланировано много дел.
Сказано было так, будто ее подобная ситуация вообще не смущала.
— Какого хрена, что вы все тут делаете?! — Тут же вспылил я, оглядываясь в поисках своего телефона.
— Не это ищешь? — Произнес сидящий на стуле мужчина с проседью на висках, показывая, что мой телефон находится у него.
— Ника, что происходит? — Спросил я у «любимой», мысленно прокручивая в голове варианты развития событий.
Раз невозможно вызвать полицию, будем прорываться сами. Единственная не занятая табуретка в комнате, стоит слева от меня, около туалетного стоила. У нее металлическое основание, так что если такой огрею по горбу или по голове, мало точно не покажется. Первым делом надо вырубить старпера и заполучить обратно телефон, потом прорваться к ванной. Пока они будут выламывать дверь, позвонить в полицию успею.
— Э нет, дорогой, даже не думай! — С улыбкой произнесла Ника, погрозив мне своим тонким наманекюренным пальчиком, когда я потянулся к туалетному столику, и мою голову тут же пронзила жуткая боль. — Теперь ты весь мой и что тебе делать — тоже решаю я.
В глазах потемнело, я снова упал на кровать и, прикрыв виски руками — застонал. Ощущение было такое, будто доктор — маньяк на живую делает мне лоботомию, высверливая огромным сверлом мои мозги.
— Теперь ты Дример, добро пожаловать в наши ряды. — С усмешкой произнесла Ника, похлопав меня по спине, когда боль начала понемногу утихать. — Будь паинькой и этого больше не повторится.
Глава 2
Гильдия Зимний сон
Если бы я точно знал, когда умру, как бы я тогда прожил оставшиеся дни?
Раньше я часто задавался этим вопросом. Но потом, узнав о своем диагнозе, с удивлением осознал, что не изменилось практически ничего. Слишком сильно меня затянула спокойная и мирная жизнь. Потому, даже попав в беду, я все равно пытался плыть по течению, стараясь как можно дольше удерживать заданный по приезду в столицу ритм.
Цивилизованная жизнь — как же я ненавижу свой выбор!
Уже смирившись со своей судьбой, отчаянно сопротивляясь резко усилившемуся потоку темной, ледяной стихии, я изо всех сил старался выплыть. Бил руками по воде, кусал до крови губы, чтобы затенить новой болью сводившие судорогой ноги. И вот, уже идя ко дну, онемевшей рукой я случайно нащупал спасательный круг.