- Смотрите, смотрите, поднимается! - прошептал Гуатиль.
Юра увидел, как где-то в неведомой глубине, словно в кратере вулкана, зародилось и стало быстро разгораться белое сияние.
Потрясённые друзья смотрели, как загипнотизированные, на загадочное творение глубинных сил природы, поднимавшееся к ним из недр планеты. Оно полыхало и ползло вверх. Вместо лёгкого дуновения пошёл сплошной горячий ветер, вызывающий удушье, кашель и слёзы на глазах.
- Надо уходить, Юрий, здесь опасно! - крикнул Гуатиль.
Они поспешно покинули траншею.
В чёрном отверстии люка сверкнула белая полоса.
- Выходит! Выходит! - крикнул Гуатиль.
- Интересно, как он выбирается наружу? Неужели весь холм разворачивает? - взволнованно проговорил Юра.
- Что вы! Он сейчас в плазмообразном состоянии. Смотрите, смотрите, как он рождается!
Белое вещество вылезало через люк в траншею, словно огненная паста из гигантского тюбика. Не паста, а какой-то огромный, искрящийся белый червь. Медленно подвигаясь через траншею на поляну, он сверкал, как раскалённая добела полоса железа, и вместе с тем казался прозрачным: внутри у него что-то пульсировало, переливалось, мелькали тонкие голубоватые змейки.
Достигнув середины поляны, «червь» поднял головной конец и стал сматываться в клубок. А из люка всё тянулось и тянулось его толстое тело, и казалось, этому не будет конца.
Разрастаясь с каждым новым витком, клубок опрокинул и подмял под себя палатку. Но Гуатиль и Юра, захваченные потрясающим зрелищем, не заметили этого.
Когда из люка выполз, наконец, «хвост» червя и, прошуршав по земле, слился с клубком, тот уже достиг десяти метров в диаметре и лежал теперь посреди поляны внушительной громадиной. Но превращение его, по-видимому, ещё не завершилось. Он всё ещё казался живым - сверкал, дрожал и, медленно утрачивая прозрачность и белизну, распространял вокруг себя жар и острый, удушливый запах.
- Третий раз наблюдаю это, а привыкнуть не могу, - сказал Гуатиль. - Рождение «Дриона» всякий раз потрясает. Даже Лагрим, который извлёк из земли сотни «Дрионов», неизменно переживал при этом глубокое волнение.
Прошло некоторое время, и вот уже не червь, свившийся в клубок, лежал на поляне, а гигантский голубой шар. Движение в нём прекратилось, температура уравновесилась, запах улетучился. Только окраска медленно густела, становясь синей, лиловой, наконец, чёрной.
Перед ними был спокойный, неподвижный шар, чёрный до искристости, словно вырубленный из пласта антрацита.
- Теперь из него можно сделать всё, что угодно, - сказал Гуатиль. - Дворец, театр, башню, мост, морской корабль. Короче говоря, абсолютно всё. Но сейчас нам нужны космические корабли. И в этом «Дрион» тоже незаменим. Форма шара нас вполне устраивает. Нужно лишь внутреннее оборудование. У меня есть список необходимых формул. Я вам их буду читать, а вы передавайте приказы «Дриону».
- Хорошо, Гуатиль, я слушаю вас.
Передача «Дриону» команд для превращения его в космический корабль продолжалась минут пятнадцать. После этого друзья ещё час подождали, чтобы всё в чёрном шаре окончательно стабилизировалось, и, наконец, прозвучала команда:
- «Дрион», слушай мой приказ! Откройся и прими меня и моего друга Гуатиля!
В «Дрионе» тотчас же появилось отверстие, из которого выплеснулся белый подъёмник, и в то же мгновение друзья очутились в первом отсеке корабля. Всё здесь настолько походило на Юрин «Дрион», что ему подумалось: «Вот сейчас возникнет овальный проём и выйдет Миэль…»
Гуатиль тронул его за плечо:
- Нужно, Юрий, привести себя в порядок и подкрепиться. А потом свяжемся с Лагримом. Он скажет, куда вести «Дрион».
Через час друзья снова вышли на поляну. Из складок одежды Гуатиль извлёк плиасан - маленькое зеркальце с кнопками, действующее по принципу телесвязи. Пальцы Гуатиля пробежали по кнопкам, зеркальце тут же наполнилось светом. В нём появилось изображение Лагрима, стоящего по пояс в траве перед чёрной громадой «Дриона». В руках он тоже держал плиасан. Лицо руководителя оранов было озабоченным. Неожиданно громко прозвучал его голос:
- Наконец-то, Гуатиль! Я уже пятый раз выхожу на связь! Как у вас дела? Почему опоздали?
- Дорога была трудной, Лагрим. Задержались на сутки. Теперь всё в порядке. «Дрион» извлечён и готов к действию.
- Как Юрий? Не было ли это испытание слишком трудным для него?
- Мой друг Юрий жив и здоров. Он вёл себя как настоящий оран. В преодолении трудностей опережал меня. А без его волевого импульса нам не удалось бы овладеть «Дрионом». Мой импульс оказался недостаточно интенсивным.
- Ничего, Гуатиль. Тренировка психики исправит этот недостаток. А за нашего друга с планеты Земля я рад. Передайте ему мой привет. Теперь слушайте мой приказ. Немедленно снимайтесь и открыто следуйте сюда, на дрионодром. Действуйте!
Маленький экран погас. Гуатиль посмотрел на Юру и впервые за всё их знакомство улыбнулся.
- Первая часть великого плана Лагрима выполнена успешно. Поздравляю вас, Юрий!
Вспомнив ночной разговор после стычки с друингами, Гуатиль схватил Юрину руку и крепко пожал её.
Впервые за всю свою жизнь Аркасс оказался в тупике.
Час назад оборвалась связь с десятком «Дрионов»-наблюдателей, круживших вокруг Фабиолы. Последние радиограммы, полученные с бортов космолётов от киберов второго класса, имели одно и то же содержание: «Говорит кибер-наблюдатель второго класса Гон с «Дриона» 7-047. Со стороны Фабиолы подходят два неизвестных «Дриона». Они светом сигнализируют о бедственном положении. Видимо, установки радиосвязи у них не работают. Определить принадлежность космолётов нет никакой возможности. Не исключено, что это часть нашего отряда наблюдателей. Времени для проверки нет. Иду на сближение для оказания помощи. Через час выйду на связь с подробным докладом».
Десять таких радиограмм поступило с промежутками в несколько секунд. Они повергли командора сначала в изумление, потом в тревогу. Происходящее не укладывалось у него в голове. К каждому «Дриону»-наблюдателю подошли со стороны Фабиолы по два неизвестных «Дриона», сигнализирующих о бедственном положении. Подошли одновременно. Значит, всех их было двадцать. Откуда они взялись? Почему все сразу оказались в бедственном положении?
Киберы-наблюдатели обещали выйти на связь через час. Но час прошёл, а они молчат. На вызовы не отвечают.
Фабиола! Заповедная планета Фабиола! В недрах её, в надёжно замаскированных тайниках зреют новые «Дрионы». Почему инопланетянин повёл захваченный космолёт именно на Фабиолу? По подсказке Миэль?.. А что, если по подсказке самого Лагрима? Это безумие, но необходимо проверить.
Аркасс нажал клавишу кибера-секретаря:
- Немедленно связать меня с домом Лагрима!
Прошла минута, и кибер-секретарь доложил, что Лагрим на связи. Раздался спокойный, хорошо знакомый голос Лагрима:
- Сердечно приветствую вас, командор! Почему такой срочный вызов? Что-нибудь случилось?
- Приветствую вас, высокочтимый Лагрим! - Аркасс с трудом владел своим голосом. - Да, Лагрим. Четырнадцать дней назад мятежный «Дрион» инопланетянина покинул Ариулу и ушёл на заповедную планету. Вы лучше других знаете, Лагрим, что это строжайше запрещено.
Если Миэль показала опасному инопланетянину путь на Фабиолу, она преступила черту прощения и заслуживает кары. О инопланетянине этого не скажешь, он не знает Великих Правил. Вы сами, Лагрим, не причастны к этому?
Ответ Лагрима последовал без задержки:
- Я не причастен к этому, командор Аркасс. Все мысли моего мозга известны Великому Координатору. Я нахожусь в постоянном контакте с Великим Координатором.
- Простите, Лагрим, но возникло положение, которое дало мне право поставить вам прямой вопрос.
- Какое положение?
Аркасс коротко изложил загадочное происшествие с двадцатью терпящими бедствие «Дрионами». Но даже после этого в голосе Лагрима не появилось волнения. Он сказал: