РОССИЯ. МОСКВА. 6 МАРТА, ВОСКРЕСЕНЬЕ
Утром комиссия собралась в прежнем составе. Все офицеры сидели за круглым столом. Богемский, увидев Дронго, глянул на него с явной неприязнью и отвернулся. Татьяна Чаговец сжала губы, остальные молча кивнули эксперту в знак приветствия. Нащекина улыбнулась. Даже второй представитель Федеральной Службы Охраны — полковник Краснов, и тот приветливо поздоровался. Виктор Машков поднялся, пожал Дронго руку и показал на место напротив себя. После вчерашнего «промывания мозгов» его наконец признали почти своим. Дронго не мог знать, что Богемский настаивал на том, что процедура проверки не может исключить возможной измены эксперта в будущем, но Машков не захотел его слушать.
Почему-то именно эти двое — генерал Богемский и полковник Чаговец невзлюбили Дронго с самого начала. С женщиной все понятно. Или относительно понятно. Старая дева, сухая, черствая, недоброжелательная. Наверняка заметила, что он нравится Нащекиной и, видимо, поняла, как к Дронго относятся другие женщины, или что-то слышала об этом. Он не был «типичным латинским любовником». Скорее, наоборот. Держался с женщинами немного отстраненно, несколько иронично, но неизменно доброжелательно. В сочетании с юмором и интеллектом это, видимо, было то самое, что рождало к нему симпатию. Но возможно, именно поэтому он и не нравился Чаговец.
Неприязнь Богемского была также объяснима. Служба охраны не любила, когда в ее функции вмешивались даже сотрудники ФСБ. А здесь какой-то эксперт вдруг начал внимательно читать газеты и обнаружил в них угрозу для главы государства. Безоговорочно поверить Дронго означало расписаться в некоторой своей некомпетентности. А Богемский этого не хотел признавать ни при каких обстоятельствах. Он продолжал подозревать, что Дронго имел и другие источники информации, о которых не пожелал сообщить комиссии. Дронго вспомнил, что при первой встрече Полухин даже не сказал ему, что генерал Богемский из Службы охраны. Он представил его как сотрудника Службы Безопасности, настолько явно они не хотели сообщать постороннему о главной задаче комиссии по обеспечению безопасности президента.
Дронго сел за стол и оглядел собравшихся. Девять офицеров, из которых три генерала. По два сотрудника от ФСБ, СВР и Службы охраны. Представители МВД, ФАПСИ и прокуратуры. Всего девять человек: семеро мужчин и две женщины. Все люди проверенные, опытные, знающие. Но один из них может оказаться тем самым «кротом», который сообщил о провале Дзевоньского и спровоцировал нападение на его офис в Брюсселе. Каждый из присутствующих понимал, насколько малы шансы на столь оперативное вмешательство неизвестных «заказчиков» в столице Бельгии без чьей-то подсказки о возможном аресте Дзевоньского. Об этом старались не говорить, но все так думали. Вместе с тем никто не решался предложить начать проверку всех офицеров комиссии, сознавая, что нападению могла предшествовать предварительная работа «заказчиков», которые могли следить за группой Дзевоньского или выйти на контакт с генералом Гейтлером.
Отныне поиски Гейтлера становились самым главным приоритетом в их деятельности. Машков обвел взглядом всех присутствующих:
— Вчера в Чикаго была совершена попытка убить Олесю Бачиньскую, секретаря Дзевоньского. Киллер застрелил ее пожилую родственницу и тяжело ранил их экономку. Убийцу не смогли остановить, несмотря на наше предупреждение. Бачиньской отчасти повезло, ее в это время не было дома. Мы даже разрешили Дзевоньскому с ней поговорить, но оказалось, что эта молодая женщина сумела принять верное решение и обратилась за защитой в полицию. Сейчас ее охраняют сотрудники полиции Чикаго.
— Девочке повезло, — недовольно заметила Чаговец, словно Бачиньская должна была обязательно умереть.
— Если ее так преследуют, значит, она знает что-то опасное для «заказчиков», — заметил Машков.
— Да, — согласился Полухин, — они, видимо, решили убрать опасного свидетеля.
— Предлагаю связаться с представителями американской стороны и допросить Бачиньскую, — сказал Машков. — Наш представитель может вылететь в Чикаго и переговорить с ней. Дзевоньский утверждает, что она видела «заказчика». Может, поэтому ее хотят убрать?
— Похоже, — согласился Богемский.
— Нет, — неожиданно произнес Дронго, и все посмотрели в его сторону. Ему очень не хотелось возражать именно после слов Богемского, но он не мог промолчать. — Мне кажется, здесь очевидное расхождение, — попытался объяснить Дронго. — Я думаю, дело не в том, что она видела неизвестного «заказчика».