— Вы прилетели сюда, чтобы рассказать мне об этом? — спросил Конелли. Нужно отдать ему должное, он умел держать удар.
— Вы говорите по-русски? — вмешалась Олеся. Будучи полькой, она понимала русский язык. — Вы знаете русский язык?
— Немного, — ответил Конелли.
— Я еще раз прошу вас, пани Бачиньская, сосредоточиться и вспомнить, где вы могли видеть этого человека, — напомнил Дронго.
Нащекина нахмурилась. Она уже смирилась с поражением, и такая настойчивость Дронго казалась ей ненужной.
— Нет, — повторила Олеся, — я его нигде больше не видела.
— Может, она права, — снова вмешался Саймонс, — почему вы так уверены, что она должна знать этого типа?
— Иначе ее не хотели бы убить в Чикаго, — пояснил Дронго. — Они и так разрушили офис, перебили всех в Брюсселе. Для чего тогда они приехали в Чикаго?
— Может, хотели выйти через нее на этого Дзевоньского?
— Нет. Они точно знали, что не смогут на него выйти. Им нужна была она. И должна быть причина, по которой ее хотели убить.
— Она работала в офисе Дзевоньского. Этого достаточно, — упрямо напомнил Саймонс. — В моей практике таких случаев сколько угодно. Убирают всех свидетелей.
— Свидетелей чего? — разозлился Дронго. — Что она может рассказать? Что она знает? У нас есть его фоторобот, о нем может все рассказать сам Дзевоньский, а она видела только приходившего к ним мужчину и больше ничего не знает. Тогда почему ее хотят убить?
— А почему убили остальных? — начал нервничать Саймонс.
— Им важно было разгромить офис. Поэтому они и перебили всех находившихся там людей. Сожгли документы, похитили жесткие диски. Но почему они так упрямо преследуют Олесю Бачиньскую?
— Перестаньте, — вмешался Конелли. — Мы все равно ничего не узнаем таким образом. Нужно заканчивать.
— Да, — согласилась Нащекина, — очевидно, она ничего не может вспомнить.
— Олеся, — попытался в последний раз Дронго, — вспомните, где еще вы могли встретить этого человека? В ресторанах, в барах, в кафе, в клубах, в театрах, на футболе… Где?
Она опять нахмурилась, пытаясь вспомнить.
— Перестаньте, — строго сказал, поднимаясь со стула, Конелли, — все и так ясно.
— Нельзя выжать из человека то, чего он не помнит, — рассудительно пробормотал Саймонс. Ему было приятно, что этот приехавший щеголь потерпел поражение. Он справедливо подозревал, что сам накануне потерпел неудачу именно из-за того, что этот тип был рядом с женщиной. И возможно, нравился ей.
— Вам придется охранять ее все время, — тихо произнес Дронго по-русски, обращаясь к Конелли, — пока мы не найдем этого человека. Вы допускаете ошибку.
— Мы применим к ней программу защиты свидетелей, — отреагировал тот. — В нашей стране с этим нет особых проблем. Мисс Бачиньская не может вернуться в Бельгию. Кроме того, она стала наследницей миллионов своей убитой родственницы. И наверняка сама не захочет уехать обратно в Европу.
Бачиньская поняла, о чем они говорят.
— Я не хочу в Европу, — заявила она по-польски. — Мне лучше остаться здесь.
— Вы останетесь, — успокоил ее Дронго, обращаясь к ней по-английски, — можете ни о чем не волноваться. Тем более что вы тут получили наследство. Надеюсь, с его оформлением у вас не будет проблем.
— Спасибо. — Олеся вдруг изменилась в лице. — С оформлением? С оформлением этой квартиры?
— Нотариус подтвердит завещание, — вмешался Саймонс. Он поднялся, собираясь выйти.
Следом за ним поднялась Нащекина. Только Дронго упрямо сидел на стуле.
— Пойдемте, — предложил Саймонс. Этот тип вызывал у него теперь сожаление.
— Возможно, она еще что-то вспомнит, — предположил Конелли.
— Да, — вдруг сказала Олеся, — я его видела еще один раз.
Все обернулись к ней. Саймонс нахмурился. Он не ожидал такого развития ситуации.
— Я видела его, когда мы вместе с Раулем оформляли машину, — вдруг ошеломленно сообщила Олеся. — Он был в офисе той фирмы. Они сидели втроем. Когда мы проходили, дверь закрыли, но я его заметила. И он тоже нас увидел. Меня с Раулем.
— Кто такой Рауль? — быстро спросил Конелли.
— Это мой друг. Бывший друг, — поправилась Бачиньская.
Нащекина шагнула к ней. Она не могла поверить, что ситуация так изменилась.
— Название фирмы помните?
— «Одеон». Они торгуют автомобилями. В основном подержанными. Но привозили на заказ и новые машины.