Девушка шла по лестнице, затаив дыхание. Нет, на нее не были устремлены взгляды пришедших гостей (число оных, к слову, было не меньше сотни - и это званый ужин? Васса рассчитывала, что будет максимум дюжина приглашенных), и никто не объявлял о ее прибытии, но все же.
Первой Вассарию увидела мать, поспешившая через пеструю толчею к дочери.
- Моя дорогая, ты просто прелестно выглядишь, - светский тон завяз на зубах сосновой смолой.
- Спасибо, маменька.
- Пошли, Алияс просил сопроводить тебя к нему, как только ты появишься. Он хочет представить тебя Клесту.
Вассария тяжело вздохнула и двинулась вслед за матушкой.
Спустя пару клинов она рассматривала высокого, седого, кряжистого мужчину, которому больше всего подошло бы слово 'излишне'. Такое ощущение, что природа, при его творении все сделала чересчур: чересчур длинный нос, чересчур густые брови и весьма массивный подбородок, излишне тонкие губы, словно бы прорезанные на лице.
'Улыбаемся и приседаем', - сама себе напомнила Васса, старательно, но не очень изящно опускаясь в глубокий реверанс.
Клест оглядывал фигурку будущей невесты с видом знатока, которому на ярмарке навяливали тягловую кобылу по цене анжунского рысака и кривился. За те деньги, что он присовокупил к инквизиторскому расположению, чтобы вновь пойти под венец с очередной женой, оная могла бы быть более лощеной, великосветской, яркой. Ну да ладно, сойдет.
Наконец было объявлено, что ужин подан и гостей приглашают к столу.
После того, как все расселись, слово взял Альяс-Гронт:
-Уважаемые фьерры и фьеррины, достопочтимые герры, сегодня у нас в семье произошло сразу два знаменательных события: мой сын и наследник выбрал себе достойную спутницу жизни, Марицию Ренару, дабы сочетаться с нею законным браком.
При этих словах графа зазвучали аплодисменты, кто-то кинулся поздравлять поднявшихся Иласа и Марицию. В общем, воцарилась атмосфера подхалимажа и зависти, старательно прикрытая лицемерными заверениями в счастье и радости.
Вассария разглядывала жениха с невестой. Колоритная подобралась парочка. Илас был выше нареченной на полторы головы и строен, как кипарис. Он принимал поздравления с настолько 'располагающим' выражением лица, что все радостные, или старательно мимикрирующие под них эмоции отлетали от блондина, как сухой горох от стены. В правый его локоть хваткой, давшей бы честь любому бультерьеру, вцепилась Мариция. Она лучилась счастьем за двоих, причем настолько искренне, что на миг Вассарии даже стало жаль Иласа. Попал блондинчик. Но потом взгляд девушки упал на угрюмое лицо Клеста и она мысленно усмехнулась: неизвестно, кто их них двоих 'попал' больше. Илас с Марицией или она с Улроном. У той хотя бы не было обширного списка 'предшественниц', внезапно решивших распрощаться с этим грешным миром.
Меж тем как первая волна наигранных восторгов по поводу помолвки стихла, и гости расселись на свои места, Альяс-Гронт вновь поднялся, решив двинуть вторую часть высокопарной речи.
- Нам поесть сегодня дадут? - шепот на грани слышимости достиг слуха Вассы. И голос был знакомый.
Девушка посильнее откинулась на спинку стула и ей удалось-таки разглядеть говорившего. Им был ни кто иной, как Эрден 'дис Антер - недавний улан-дознаватель из трактира. Неизвестно почему, но это обстоятельство весьма обрадовало Вассу.
- Разрешите, достопочтимое собрание, объявить так же и о помолвке моей падчерицы, Вассарии, урожденной Хайроллер, ныне 'дис Бертран и Улрона 'дис Клеста.
'Не преминул-таки подчеркнуть, что я его падчерица, а не родная дочь, хотя каждой сонной мухе на стекле это известно', - невольно отметила девушка. Меж тем ей пришлось так же, как и Иласу вставать со своего места, идти к 'жениху', чтобы вместе принять причитающиеся по сему поводу поздравления.
'Здорово Альяс сэкономил, устроив две помолвки в один день. Такую ораву прихлебателей поди два раза накорми', - меж практично прокомментировала Васса про себя.
Засвидетельствовать свою радость подходили многие, и вот уже в череде радостеизьявителей мелькнула знакомая макушка Эрдена, как раздался истошный женский визг, потом треск и, наконец, грохот. Краем глаза уловив суть происшедшего на другом конце залы, Вассария, не теряя времени даром, начала воплощать свой план по отвращению от своей персоны Клеста и картинно стала оседать в обморок.