- Эй-лай, Берита, нагадай счастья молодым!
Девушка приняла гитару, стрельнула взглядом в Иласа и начала ворожить струны, перебирая их чуткими пальцами. Мелодия то лилась водопадом, то переходила чуть ли не в марш, а цыганка все никак не вступала. Ее глаза постепенно затуманивала поволока, и Вассария уже грешным делом подумала, что девушка так и не запоет, когда почти речитативом прозвучало:
Три мгновенья до боя
Веря в жизнь и смерть
Ремесло не простое
Ему со сталью петь
А ей выпала карта
Да не в масть легла
Не вчера и не завтра
Лишь сейчас - игра
Семь шагов до цели
Но не видно не зги
Только слово в металле
В жилах сила кипит
Тайны тонут в пучине
Из трагедий и бед
Отступились все Боги -
Дознаватель взял след
Последние слова совпали с резким ударом по струнам и дымка начала исчезать из взгляда певуньи.
Земар провел ладонью по лицу, и продолжил движение, словно собирая бороду в кулак, выдохнул:
-Да... лучше бы вы прошли мимо. Обычно, если Берита поет двоим молодым, парню с девушкой, то о любви. Ну, если кручину любовь та несет, то о разлуке. А у вас...
Цыган досадливо махнул рукой.
- Но после этой песни помочь я вам обязан. Хочу или нет. Потому как великие дела будете вы творить. И там, - Земар ткнул пальцем в непроглядную черноту неба, которую не отважилась осветить ни одна из лун этой ночью, - похоже, решили, что путь дел ваших должен пройти через наш табор. Я не просто дам вам место в кибитке. Сделаю так, что мимо отца родного пройдете - вас не узнает.
После этих слов цыган хитро улыбнулся и протянул еще одну чару. Иласу.
***
Бешеный ритм погони хорош, когда только берешь след. Но плох, если преследование длится больше нескольких свечей. Эрден уже больше суток не вылезал из седла. Скакал. И с каждым выдохом как будто выплевывал легкие. Илреть, подарив ледяные поцелуи, взяла свою плату за переправу: судорогой сведя ноги, завязав тугой узел из боли, которой отзывались старые шрамы.
Холод, замешанный на усталости. Противовесом ему были упрямство и страх. Эрден думал, что давно уже похоронил это чувство, глубоко внутри, пережил его, как и предательство, которому минуло уж больше десятка лет.
Тогда он, еще молодой, влюбленный до беспамятства безусый юнец, сочинял серенады и ловил томные вздохи своей единственной, как ему тогда казалось. Многообещающие взгляды, поощряющие недомолвки... Раяна не была светской красавицей высшего ранга (для представительниц стервозной элиты двора молодой шептун был тогда еще не интересен). Нет, его любовь была чуть проще. Из знатного, но ничем, кроме свой знатности, не примечательного рода, девушка имела весьма изящную внешность и приятные мужскому глазу формы, чем успешно пользовалась. И вот, после того, как Эрден, пережив немалый сердечный трепет, попросил руки Раяны у ее отца, и тот ответил согласием (еще бы! упустить столь богатого влюбленного в дочурку дурака - ни в жизнь), он был на седьмом небе от счастья.
Полет из Хогановых кущ вниз оказался стремителен. Эрден ощутил себя тем дураком, который сначала увидел в дорогой лавке красивую вещь, копил деньги и, наконец, купил ее. А потом узнал, что это дешевая подделка и на любом рынке она стоит три медьки. То же самое чувство, когда осознаешь себя преданным тем, кого любил. Ведь суть измены сходна: оказывается, что была уплачена слишком высокая цена за отношения с человеком, который является товаром широкого потребления.
Сцена, что произвела столь отрезвляющее действие на юного влюбленного, была банальна до пошлости. Раяна исступленно отвечала на поцелуи, не стесняясь своей наготы, в расшнурованном корсете и кружевных панталончиках в тон. Как позже из жизненного опыта узнал Антер, фьеррины, специально готовясь к жарким рандеву, подбирают такие комплекты. Единственное, он так и не взял в толк зачем они это делают? Мужчины в порыве страсти на этакие мелочи внимания не обращают.
Тем временем более решительный, чем Эрден, кавалер одаривал свою партнершу все более нескромными ласками. Ракурс, в котором любовники предстали перед будущим дознавателем, правда, не позволял увидеть всего - мешала поднятая крышка клавесина, на клавишах которого сидела Раяна, широко расставив ноги. Но Антер, несмотря на свою влюблённость, дураком не был и домыслил скрытое.